- Порой бывало трудно в самом начале, - неохотно проговорил балдж.
- И как же ты справлялась?
Балдж не отвечал. Крейг, видимо, затронул запретную тему. Он уже пожалел о своей бестактности и пообещал себе никогда не упоминать про войну, когда раздался голос балджа.
- Я вспоминала о твоей матери. Тебе следует лучше узнать её, - заявила Элли. – У меня, в общем, темперамент Дороти. Я покажу кое-что, и тебе всё станет ясно.
- Сейчас?
- Нет. Сегодня полнолуние и лунопоклонники соберутся на Лунном Холме. Ты не ходи к ним. Когда взойдёт Луна, приходи в астрономический хаб.
- То есть, ты отпускаешь меня с карантина?
- Да, - подтвердил балдж.
- Отлично, - обрадовался Крейг. - А маленькая Элли?
- Она ещё посидит взаперти какое-то время.
Во время путешествий по поселениям пустыни Крейг часто замечал, как жизнь медленно покидает их. Особенно хорошо увядание заметно, когда возвращаешься в какой-нибудь городок, где в последний раз был много лет назад. Улицы стали теснее, и незнакомые лица мужчин и женщин уже ни о чём не говорят. Покосившиеся дома потускнели, уменьшились в размерах и уже не узнают тебя. Всё вроде бы знакомо и вместе с тем отчуждено, погружено в себя, окутано тусклой дымкой. Силы и жизнь навсегда утекли из дорогих тебе мест. Их иссушенные скорбные души давно предали тебя, позабыли и потому хочется скорее вернуться в пустыню, где правит бездушная, жестокая, но прекрасная и чистая вечность.
Теперь известно, куда утекают ручьи жизни. Всё цветение, вся молодость мира собрались в цветочном городе. Ещё больше сил, хотя их и так имелось с избытком, ещё больше красок, честности и выразительности. Ещё больше игривого благородства, достоинства и новизны. Даже нежные травы, по которым Элли любит ходить босиком, стали внушительнее и живее, и ясное небо, льнущее к Улитке, веселее и ярче.
Выйдя из здания карантина, Крейг осмотрелся вокруг, опустился на колени и положил ладонь на траву.
Новое мучительное чувство вдруг вспыхнуло в нём. Неизвестное, неудобное, неловкое чувство загорелось в груди, почти причиняя боль. Счастье, - понял Крейг, устыдившись самого себя. Впервые за всю жизнь он почувствовал себя счастливым. Судьба начала отсчитывать новую эру, теперь и для столь непривычного чувства придётся прокладывать русло в собственной душе.
Издалека донеслись анархичные звуки. Так шумела возглавляемая Яном большая процессия из совсем ещё маленьких детей. Шагая по дорожкам между деревьев, они с энтузиазмом дули в трубы и колотили в барабаны и бубны. Рядом с колонной лаял Тото. Уши у него перекосились от возмущения. Замыкала колонну кучка детей без инструментов. Они уже вымотались, побросали барабаны и трубы, и просто смеялись, преследуя потешную процессию. За ними, раскачивая головой, следовал мелкий лохматый пони.
Добравшись до них, Крейг остановился. Большинство детей, возможно, появились из тех чёрных труб. Идея превращается в жизнь, жизнь даёт новую идею. Но это не самое главное.
Беззаботные покорители мира веселились так, как Крейг и не умел никогда, а если и умел, то позабыл. Даже взрослые лунопоклонники умеют радоваться от души. Быть может, и тардиграда они научат. Ни к чему ему больше тяжелая внутренняя дисциплина, помогавшая выстоять в самые мрачные дни.
Слуга лежал на привычном месте у уже опавшего подсолнуха. Судя по утоптанной траве, он находился здесь постоянно. Когда Крейг приблизился к подсолнуху, дрон встал.
- Тебя опять выгнали? - заговорил Крейг.
- Очень ретивое дитя, - ответил слуга. – Всё же она опасается, что я простужусь, и позволяет проводить ночи внутри.
- С тёплой шапкой и парой одеял можно и ночью находиться на улице, - предложил Крейг.
- У тебя, вне всяких сомнений, более богатый опыт бродяжничества, - не уступал балдж. - Те камни лежат под подушкой на твоей кровати. Бриллианты – хороший подарок для маленьких девочек.
Внутри дома царил скорее хаос, чем порядок. Почти вся мебель была переставлена. В новом расположении вещей читался детский замысел, хотя работать явно приходилось дрону и, возможно, даже не одному.
- Охохо, - прошептал Крейг.
Взяв миниатюрный хрустальный кувшин с бриллиантами, Крейг направился к закрытой двери в комнату Агнешки. На секунду он задержался у двери, тихо постучал и вошёл.