- Это всё настоящее? – Крейг кивнул на далёкие холмы.
- Трудно сказать, - ответила Соня. - В какую бы сторону вы не пошли, попадёте обратно в замок. Но я могу улетать сколь угодно далеко. За холмами лес, где растёт вечноцветущий вереск. В лесу живут белки, барсуки и какие-то маленькие существа, похожие на лунопоклонников. А что за лесом, мне неизвестно. Там мне страшно одной, поэтому я не удалялась далеко от Хельги.
Вокруг дерева росла короткая трава. С одной из ветвей свисали верёвки маленькой качели. Агнешка нерешительно толкнула сиденье качели, окинула взглядом могучие остроконечные холмы, подпирающие небо. До неба тут рукой подать. После девочка приблизилась к Хельге.
Воздух вокруг крупных листьев серебрился. Вся крона чуть заметно светилась. Где-то среди ветвей громко жужжал шмель.
- Тут сердечко, - сказала Агнешка и ткнула пальцем на нацарапанное на коре дерева сердце.
- Надо положить на него ладонь и загадать желание, - сказала Соня.
Агнешка дотронулась до ствола клёна пальцем, затем положила на сердце ладонь. Ствол дерева засветился белым. Свечение перекинулось на ладонь девочки и поползло по руке. Агнешка отдёрнула руку и засмеялась, глядя на Крейга.
- Не бойся, - поддержала её Соня.
Агнешка, глубоко вдохнув, положила ладонь на нацарапанное сердце.
- Я хочу собачку. Такую же, как у Элли, - громко произнесла она, подняв глаза к густой кроне.
Свечение доползло до локтя, а увлечённая девочка всё не отрывала ладонь от дерева. Когда свечение добралось до плеча, Агнешка отпрыгнула и захохотала.
- Оно щекочется!
Впрочем, брови её тут же сомкнулись. Агнешка заинтересованно завертела головой.
- Где собачка? – спросила она. - Что-то я не вижу.
- Принцесса клёнов говорит, что собачка ждёт тебя дома, - ответила Соня.
- Я ничего не слышу! Хельга умеет говорить?
- Да, но только я могу слышать её голос. Самый красивый на свете голос. Иногда она поёт волшебные песни, и тогда цветы затихают, а небо опускается на холмы.
Агнешка оценивающе взглянула на небо.
- Когда я была маленькой, мне на голову опустился мешок с пряжей, - поделилась она невесёлыми воспоминаниями. - Тогда на меня сильно ругались. А собака точно дома?
- Хельга никогда не обманывает, - с укором ответила Соня.
- Надо идти домой.
- Ты же не пойдёшь ночью, - сказал Крейг.
- Сейчас день.
- Дома у Хельги - день, а дома у Агнешки - ночь, - произнесла Соня.
- Тогда не пойду. Темно, не видно ничего. А ты что попросишь у Хельги? - обратилась она к Крейгу.
- Я? - удивился Крейг. - Это же только для детей.
- Только для детей, - подтвердила Соня.
- Пожалуй, - из кармана Агнешки напомнила о себе большая Элли, - мы могли бы сделать исключение. Пусть это будет нашей тайной. Пусть Крейг – ребёнок. Что бы ты хотел, Крейг?
Крейг пожал плечами.
- Даже и не знаю, - ответил он. - Наверное, ничего.
- Совсем ничего? – настаивала на своём Элли. - Не может быть.
- Слушай, Элли, я такой древний, что даже и не помню, как это – желать чего-нибудь.
- Ну и что? Я старше тебя и даже у меня есть желания. Многие лунопоклонники родились раньше тебя и среди них нет аскетов. Подумай. Мы можем многое сделать.
Смутившийся Крейг поглядел на светлые холмы. Сегодня он выйдет под ночное небо, вдохнёт холодный воздух. Холод разольётся внутри груди, но сразу же растает в тепле, и жизни станет немного больше. Кощунственно хотеть чего-то ещё.
Не имеет значения, чем будет пахнуть ночной воздух: пустыней, дорожной пылью, ржавчиной и смертью или лесами, травами и земляникой. Всё равно, будет ли ночь говорить на языке птиц, стонов или её равнины опустошит ледяная тишина, вытянувшаяся сверкающими мостами до самых далёких звёзд. Здесь нет надобности в желаниях.
За ночью придёт утро. Холмы, леса и пустыни одинаково наполнятся светом, а из-за гор явится бог радости и, как обычно, застанет врасплох. Так было и сотни, и тысячи лет назад.