— В соответствии с Десятинным Сводом, — выдохнул Кадил.
— Затем ты вернул Бунду переплату в размере трех целых двадцати пяти сотых процента от той пошлины в два с половиной процента, которую он уплатил, снова в соответствии с Десятинным сводом.
— В соответствии с Десятинным Сводом, — зачарованно произнес Кадил.
— Но когда Бунд впоследствии продал резной духовой инструмент Морду-музыканту, две целых сорок две сотых процента оставшегося налога после этого составили часть цены за эту трубу. И все же ты взял с Морда полных два с половиной процента пошлины с его покупки — с полной стоимости и с наценки, не приняв во внимание входящего налога, который уже был уплачен! Налог с налога! Двойное обложение, Кадил! Десятинным Сводом это строго запрещено!
Кадил в ужасе отскочил, и разъяренная толпа хлынула вперед.
Зарик, всех Волшебников Волшебник, поспешил в тронный зал короля Дорна, как только получил вести о вероломстве Кадила и растущем в провинции Салл налоговом
мятеже. Король, однако, уже знал об этом и приветствовал Зарика и своих дворцовых стражников, которые немедленно схватили волшебника.
— Что происходит, мой господин? — взвизгнул Зарик, тщетно пытаясь вырваться.
Дорн пожал мощными, покрытыми мехом мантии плечами и сказал:
— Твой волшебник в Салле оказался мошенником, Зарик. Он мертв, а вся провинция охвачена восстанием. А его провал — это, разумеется, и твой провал, посему ты также должен быть казнен как его руководитель и соучастник. — Дорн ободряюще улыбнулся. — Но не бойся за королевство Ронн, ибо я отправил армию, чтобы подавить тот жалкий мятеж, который только и могли организовать мастера, а тот налоговый воин, Ихор, скоро будет вновь завербован в мой легион счетоводов. И тогда все снова будет в порядке.
— А как же я? — зарыдал Зарик. — Я ничего не знал о вероломстве Кадила!
— А следовало бы знать.
Дорн взмахнул усыпанной драгоценными камнями рукой, и его стражники потащили упирающегося и кричащего Зарика прочь, к колоде палача для совершения порученной налоговой казни. Король же покачал головой, увенчанной короной, и хмыкнул, с сожалением размышляя об огромных взятках, которые теперь, когда раскрылись махинации Волшебника Кадила, для него потеряны. «Смерть и налоги — поистине неизбежны», — подумалось ему.
Дэвид Лэнгфорд РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ЗАБАВЫ[25] Перевод Д. Бабейкина
О Рождество в Шамблз-холле! Все было как на карти нах, изображающих его празднование когда-то в старой доброй Англии, — святочные поленья, гирлянды из бумажных колец и, как полагается, елка, со всеми украшениями, свечками и игрушками. В огромном зале горел камин, излучая бесконечные волны тепла и поднимая настроение. А вокруг дома лежал снег, и по нему гордо поскакивала местная малиновка… Снег, как и должно быть на Рождество, засыпал все вокруг, укутал голые деревья но обеим сторонам длинной подъездной аллеи, ведущей к усадьбе. И на этом снегу не было ни единого следа.
— Конечно же, — проворковала Фелисити, прижимаясь к сидевшему возле окна достопочтенному Найджелу, — мы совершенно, совершенно отрезаны от внешнего мира. Случись что-нибудь…
Над камином в роскошной столовой висел объект-напоминание. В соответствии с правилами, такой должен был присутствовать в каждом эпизоде. Здесь это был написанный маслом пейзаж, копия снимка, сделанного исследовательской ракетой на сумеречных просторах некой планеты, вращающейся вокруг звезды Барнарда. Сверху картина была украшена веточкой омелы.[26]
Лорд Блекхэт,[27] финансист из Сити, разорил бессчетное число мужчин и изо всех сил старался погубить не меньшее количество женщин, но при этом был не лишен некоторой сентиментальности и всегда приглашал своих жертв на Рождество в Шамблз-холл. Таким причудливым способом он играл с Судьбой. Он никогда не утруждал себя тем, чтобы убрать или обезопасить хоть какую-то часть его оружейной коллекции, напоминавшей о его спортивной молодости; все это в огромном количестве украшало дубовые панели на стенах. Палаши, арбалеты, рапиры, дробовики, дубинки, кистени, гарроты, склянки с синильной кислотой всегда были в холле под рукой. К сегодняшнему празднику лорд Блекхэт добавил перчику, шантажируя несносного старого полковника и не дав согласия на уже намеченную свадьбу своего сына и Фелисити.
Очередным увлечением герцогини Спонг в этом году было гадание на картах Таро. Как старинный друг семьи, мошенническим путем лишивший герцогиню причитающегося ей наследства, лорд Блекхэт любил потакать ее капризам.