И с этими словами я стал выпроваживать ее.
— Когда ты позвонишь? — спросила она.
— Не волнуйся, позвоню, — ответил я, упиваясь самой дерзкой ложью, на которую сподобился за всю свою презренную жизнь.
Морис Ричардсон ДЕНЬ НАШЕЙ ПОБЕДЫ НАД МАРСОМ[72] Перевод И. Русакова
Это история о том, как карлик Энгельбрехт, боксер-сюрреалист, заслужил право быть зачисленным в Глобальную Футбольную Сборную. История, которую и по сию пору пересказывают в Комнате Теней старейшие члены Спортклуба Сюрреалистов, история неукротимого мужества и непревзойденной ловкости одержавших верх в неравной борьбе.
Энгельбрехт никогда прежде не играл в сюрреалистический футбол. Восторг карлика оттого, что он обнаружил свое имя в многотомном списке команды, выставленной в финале Межпланетного матча за переходящий кубок, как раз над фамилией Энгельс Ф., привел к торжеству, в котором мы все приняли участие.
Межпланетный финал разыгрывается на Луне, куда за месяц до игры начинают прибывать участники на всех возможных средствах передвижения — от банальных космических кораблей до излучений, сновидений, медиумов и телепатических волн. Игрокам дается время на отдых и акклиматизацию, а затем они отправляются в просторный Метаморфозис, или раздевалку. Мы с Энгельбрехтом прибываем на ракете в привычной компании приятелей нашего капитана. Так как мы плотно присажены на гашиш и мескалин, то к моменту прибытия приходится потрудиться, чтобы избавиться от галлюцинаций.
Лунный Твикенхэм[73] — это бескрайняя равнина гладкой черной лавы с ямами кратеров. Большой мяч считается de rigueur.[74] Играть штуковиной такого размера совсем не просто, или, как сказал Чарли Вейпентейк, — дриблинг с яйцом птицы Рух может только в кошмаре присниться.
Старик Дэн Дрими, наш ветеран судья сюрреалист, считается излишне пристрастным и довольно медлительным для такого рода десантной операции. Для выполнения этой непростой, напряженной работы был выбран новый рефери Сесил Б. де Милль.[75] И вот он посылает приглашение Ид,[76] подгрести в нейтральный кратер на встречу с капитаном марсиан для последнего инструктажа. Старый Мастер трусцой бежит на встречу в компании Чиппи де Зоита, своего зама. Когда они возвращаются, обоих трясет как в лихорадке, а накладные волосы на груди Чиппи, которыми он обзавелся у Кларксона, дабы вселять ужас в противника, становятся похожими на белые барашки облаков. Глядя на них, мы приходим к выводу, что в этом году за марсиан играют весьма грозные существа. И действительно, противник оказался настолько внушительным, что принимается решение использовать нестандартную тактику и сразу выставить на поле всю человеческую расу.
Церемония открытия проходит как обычно. Молчанием отдаем дань уважения Славному Основателю Сюрреалистического Спорта Уильяму Уэббу Эллису[77] — юному регбисту, первым подхватившему мяч. Затем оркестр взрывается Сверхзвуковой Симфонией — не самый удачный выбор, так как в результате обваливается половина трибун. А потом мы выходим на поле.
Даже меня, старого вояку, потрясает процессия гигантских монстров, заполнившая выход для гостей. Завидев их, Лизард Бейлис, пессимистичный менеджер Энгельбрехта, пытается пробиться обратно в раздевалку, но толпа слишком плотная.
Первыми мяч в игру вводим мы. Де Миллю приходится потрудиться, чтобы как-то призвать нас к порядку, но к следующему полнолунию он справляется с этой задачей.
Мне поручается сплошная синекура — стучать на крайних форвардов в Центральный Комитет капитанов. Я беру под крыло Энгельбрехта и отправляюсь на дело.
Свисток — и Мельхиседек[78] бьет по мячу. Навуходоносор[79] бросается вперед и подбирает мяч. Он отдает пас Нерону, Нерон — Аттиле, Аттила — Беде Достопочтенному,[80] Беда — Этельреду Неразумному,[81] а тот вколачивает мяч в кратер. Де Милль что есть мочи дует в свисток, призывая к схватке. Энгельбрехт пытается сползти в самую гущу свалки.
— Держись в сторонке, — говорю я ему: карлик пытается встрять между Генрихом VIII и Сетевайо.[82] — Нереально! Тебя расплющат.
Де Милль выкатывает мяч по наклонной плоскости в самую гущу борющихся. Наши вбрасывающие, Анак[83] и Гаральд Гардрада,[84] подхватывают мяч и начинают перепасовку. Однако хрупкие форварды-человеки — несерьезные соперники для громадных марсианских головорезов. Нам этих монстров не сдержать. Единственный выход — выбираться из кратера, пока они не размазали нас по стенке. Наш скрам-хав[85] Чарли Маркс сразу это понял. Мы с Энгельбрехтом заглядываем за край кратера и слышим его резкий лай.