Я первой вышла из кабинета и стала спускаться вниз. Лелька шла за мной по пятам, непрерывно давая указания и рекомендации по уходу за Алоизием, все новые и новые. К последней ступеньке я уже была исполнена мысли, что детей у меня не будет никогда, если они требуют хотя бы десятой доли заботы о енотах…
Я подошла к своей машине и щелкнула пультом сигнализации. Лелька семенила сзади, перейдя на сюсюканья, перемежавшиеся причитаниями перед долгой разлукой со своим любимцем:
— Да ты мой сладенький, да ты мой хорошенький, не волнуйся, Лизя, мамочка тебя не забудет…
— Лизя? — мрачно усмехнулась я, зная, что уж точно не стану так называть Алоизия.
— Да ты мой красавец… — продолжала заливаться Лелька. — Как же я без тебя там буду? Аня, не забывай мыть ему лапки на ночь! — это было добавлено уже строгим тоном, после чего Лелька снова начинала тонко пищать, осыпая Алоизия всякими телячьими нежностями.
— Ты только плач Ярославны здесь не устрой, хорошо? — хмуро посоветовала я, пытаясь снять Алоизия с плеча и запихнуть на переднее сиденье, чтобы был на виду во время дороги.
Алоизий никак не хотел отдираться, он словно прилип ко мне. В Лелькиных глазах я заметила промелькнувшую ревность. Посмотрев, я увидела, что за воротник моего пальто зацепился енотов коготь. Осторожно взяв Алоизия за лапу, я вдруг заметила, что коготь выкрашен в бледно-зеленый цвет, почти незаметный под общим меховым покрытием.
— Лелька, что это? — удивилась я.
— Где? А, это! Не обращай внимания, это Клепка купила новый лак и в качестве эксперимента испробовала его для начала на Алоизии.
— Понятно. Кому член семьи, а кому — подопытное животное, — прокомментировала я, хотя Лельке мое замечание не слишком понравилось.
Но тут она снова глянула на часы и театрально воздела руки к небу, патетически прокричав, что опаздывает просто катастрофически. После этого коротко махнула мне рукой и скрылась в подъезде.
Я пристроила Алоизия на сиденье, села за руль и стала выворачивать машину. Когда я уже готова была ехать домой, взгляд мой упал в зеркало, и внутри у меня пробежал холодок: на противоположной стороне улицы стоял чернобородый мужик в темных очках и сверлил меня взглядом…
Я быстро дала по газам, моя машинка чуть не подлетела в воздух от столь неделикатного обращения, но сорвалась с места и, обиженно фыркнув, помчалась по дороге.
Временами я посматривала на Алоизия. Тот сидел совершенно спокойно и не пытался вылезти в окно, которое я чуть-чуть приоткрыла.
До дома мы доехали благополучно, я вышла из машины и взяла его на руки. Идя к подъезду, я, повинуясь какому-то рефлексу, обернулась назад, и сердце мое упало вниз: на парковке стоял тот самый мужик с черной бородой!
Я пулей взлетела на седьмой этаж, позабыв о существовании в доме лифта. Быстро заперла дверь на все замки и для надежности еще и накинула цепочку. Ну, дела! Этот сумасшедший пропас меня до самого дома! Но что ему нужно? Почему он прицепился именно ко мне?
В течение дня я порывалась подойти к окну и выглянуть на улицу, но всякий раз малодушно отступала. Я боялась. Боялась, что опять увижу его. Я даже задернула шторы, и мы с Алоизием коротали время в полумраке.
Конечно, все Лелькины наставления я выполнять не собиралась: еды Алоизию наложила, чистой воды налила, и этим круг моих забот и ограничился. Енот, кстати, вел себя вполне прилично: облюбовал угол в моей комнате и сидел в нем, немного копошась и периодически подползая к моему столу и глядя круглыми глазами. Я была занята своими делами за ноутбуком, потому лишь коротко бросала фразы типа «Что тебе, енот» и «Еда в кухне».
К поздней ночи, когда пришло время ложиться спать, я все же прокралась к окну и, отдернув штору, воровато выглянула наружу. Двор был пустынен и тих. Немного успокоившись, я отправилась спать, поставив Алоизию в качестве ложа старую коробку из-под обуви и посадив его туда.
Наутро я обнаружила Алоизия рядом с коробкой. Енот сидел, сжавшись в комочек. Что-то в его виде мне не понравилось — слишком какой-то вялый.
Я прошла в кухню. Еда была не тронута, да и воды в миске, как мне показалось, не убавилось. Я сменила рацион на новый и налила свежей воды.
— Алоизий! — позвала, высунувшись из кухни.
Никто не пришел на мой зов. Мучительно размышляя, как можно позвать енота, и не найдя ничего лучшего, позвала: «Кис-кис-кис». Алоизий не шел. Я вернулась в комнату. Енотик по-прежнему сидел возле коробки, понурый и безучастный ко всему. Я начала тревожиться.
Подойдя к столу, я быстро включила ноутбук и стала искать сайты, посвященные енотам. Не хватало еще, что он заболеет у меня и умрет! Лелька никогда не простит, что я угробила члена ее семьи. Но почему он мог заболеть? Что я сделала не так?