Поклонники Белого движения боготворят Колчака, едва ли не предлагая канонизировать. А между тем многие историки – особенно те, кто родом из Сибири, из Иркутска, где была ставка «Верховного Правителя России», считают, что именно Колчак своим неразумным управлением и немотивированными жестокостями привел к поражению белых и к тому, что красных Сибирь приняла вполне благосклонно.
Новый виток его карьеры, перечеркивающий славное прошлое морского офицера и ученого, начался 18 ноября 1918 года, когда Александр Васильевич Колчак совершил в Омске антидемократический переворот и установил военную диктатуру.
Знаменитый матрос Железняк остался в истории благодаря тому, что, заявив «Караул устал», разогнал Учредительное Собрание.
«Рыцарь чести» Колчак Иркутское Учредительное Собрание расстрелял. Тем, кого не расстреляли, было приказано покинуть подвластную Колчаку территорию в 24 часа.
Колчак сформировал новое правительство, которое и признало его Верховным Правителем России. Под контролем Колчака оказались Сибирь, Урал и Дальний Восток. 30 апреля 1919 года его власть признало Временное правительство Северной области, 10 июня – вождь «Белого дела» на Северо-Западе России Юденич, а 12 июня – главнокомандующий Вооруженными силами Юга России Деникин. 26 мая с правительством Колчака установили дипломатические отношения страны Антанты.
Александр Васильевич Колчак был сторонником идеи «единой, неделимой России». Он лишил автономии Башкирию и очень гордился тем, как резко отказал финскому генералу Маннергейму, когда тот предложил освободить Петроград от красных в обмен на независимость Финляндии. Правда, помощь от Антанты Колчак принимал. Сейчас частенько говорят, что революцию большевики организовали на средства германских «спонсоров», – забывая, что Белое движение тоже весьма обильно спонсировалось странами Антанты, надеявшимися после победы над большевиками на экономический и политический контроль над Россией.
Не будучи сторонником монархии, демократию Колчак ненавидел страстно. В письме Анне Тимирёвой он высказывается однозначно: «Что такое демократия? Это развращенная народная масса, желающая власти. Власть не может принадлежать массам в силу закона глупости числа: каждый практический политический деятель, если он не шарлатан, знает, что решение двух людей всегда хуже одного, наконец, уже 20–30 человек не могут вынести никаких разумных решений, кроме глупостей».
Не признавались им также идеи интернационализма то есть равенства разных национальностей, и военный режим он искренне считал единственной разумной формой правления: «Будем называть вещи своими именами, как это ни тяжело для нашего Отечества: ведь в основе гуманности, пасифизма, братства рас лежит простейшая животная трусость… «Товарищ» – это синоним труса прежде всего».
Александр Васильевич трусом себя не признавал и трусов рядом с собой не терпел, поэтому установил в Сибири, пожалуй, самый суровый военный режим за всю историю Гражданской войны. В отличие, скажем, от генерала Краснова или от того же Корнилова, который задолго до начала красного террора провозглашал «Больше террора – и мы победим!» – Колчак вряд ли был жестоким человеком по натуре. Он не упивался творящимся вокруг него беспределом. Он лично не руководил карательными экспедициями. Но и не останавливал своих атаманов… В частности, генерала Розанова, который залил кровью Енисейскую губернию. И не пытался никак повлиять на режимы атамана Семенова в Забайкалье и атамана Калмыкова в Приморье, где вообще не было никаких законов, кроме атаманской воли. Колчаковский интендант, генерал Алексей Будберг в «Воспоминаниях белогвардейца» вспоминает, что Колчаку не раз рекомендовали ограничить деятельность атаманов, подрывающих доверие к Белой армии, но он ничего не предпринял. Не прислушивался он и к мольбам жертв.
Сибирские крестьяне не знали крепостного права. По среднерусским меркам они были весьма зажиточны. И свободолюбивы. С Колчаком к ним пришли русские офицеры из числа дворян, привычно относившихся к крестьянам как к «крепостному быдлу», к тому же смертельно обиженные за разграбленные дома и сожженные поместья. Обиду свою они вымещали на местных крестьянах. Грабили так, как красным и не снилось. Если крестьяне пытались сопротивляться – деревни сжигали. Мужчин расстреливали или запарывали насмерть. Когда весть о расправах покатилась по Сибири и мужики начали убегать в лес при приближении колчаковских отрядов – за их отсутствие пороли жен и матерей. А первым делом, входя в деревню, колчаковцы арестовывали и казнили сельского учителя… Причем чаще учительницу, потому что в Сибири по большей части учительствовали женщины. Ведь эти интеллигенты, ушедшие в народ, символизировали для обиженных офицеров всю интеллигенцию, виновную, по их мнению, и в революционных событиях, и во всех последующих бедах.