Запыхавшись, Пол вернулся в квартиру, и, естественно, ему не терпелось узнать мнение мамы о Нанне, о «моей избраннице», как он весело именовал ее.
— Пол, — сказала мама очень серьезно.
— Да?
— Мы должны поговорить об этом.
— Она тебе не понравилась?
— Нет. Она мне не понравилась. — Мама помолчала некоторое время, потянулась за своей чашкой, но больше не могла сдерживаться. Пола прошиб пот, когда ее ладони с громким восторженным звуком вновь и вновь стали ударяться друг о друга: — Она мне не понравилась. Я в нее тоже влюбилась. Она просто феноменальная!
— Да, правда? — сказал он с облегчением.
— Чудесные глаза.
— Да!
— Фантастические волосы.
— Хм-м, — произнес Пол.
— Красивые руки.
— Да, это точно, — подтвердил Пол, довольный, словно создал их сам. — И славный носик.
— Как маленькая кнопка, — сказала мама.
— Да, — ответил Пол. — Такой славный и такой маленький.
— У вас будут красивые дети.
— Ну мама!
— И мне кажется, тебе только на пользу общение с решительной дамой, — произнесла мама.
— Решительная? Нанна?
— Да, она прекрасно знает, чего хочет.
— Да, но мне кажется, что как раз это не самая характерная ее черта.
— Но она на самом деле решительная, Пол. Я уверена.
— Ты словно хочешь намекнуть, что она властолюбива и манипулирует людьми.
— Нет-нет-нет, — запротестовала мама, смеясь, — перестань, пожалуйста!
Пол тоже засмеялся. Сначала он преданно и ласково смеялся над мамой, потому что истолковал ее реакцию как признак ревности и чувства собственничества. Потом он горько смеялся над собой, над своей гиперчувствительностью и чрезмерной реакцией. Конечно, то, что Нанна понравилась маме, значило для него очень много. Он смеялся и сердился одновременно, потому что очень ждал того момента, когда они с мамой наконец поговорят обо всех замечательных качествах Нанны, а мама вместо этого говорила, что та несовершенна. Пол протянул руку, чтобы снова в шутку схватить маму за кончик носа, но передумал. Он устал и больше не мог шутить.
В разговоре мамы и сына возникла пауза, а потом мама внезапно завела речь о Туне, первой возлюбленной Пола, и о Том происшествии. Опять То происшествие. Но возможно, все, что случилось с ним после него, было все время скрыто в глубине его души, возможно, события не могли развиваться иначе? Сейчас мама говорила о Туне и о том, как Нанна напоминает ее.
— Чем это? — спросил Пол. — Они разные как небо и земля.
— Ну-у-у, — протянула мама, — кое в чем они все-таки похожи. Ты относишься к Нанне так же, как относился Туне. Только не предавай Нанну, Пол.
— Все, хватит, перестань, — попросил он.
— Тебе так хочется ей понравиться, — проговорила она. Он не ответил. Естественно, он не хочет отвечает на такие глупости. — Пол?
Нет ответа.
— Пол?
— Да?
— Ты что? Перестань! Кстати, не хочешь взять с собой несколько страниц книги, над которой я сейчас работаю?
— Это та, про гувернантку?
— Да. Ее зовут Элизабет. А как…. Как тебе понравился «Дом, который уснул»?
— Черт, я забыл про него! — вырвалось у Пола, и поскольку он до сих пор был немного обижен, то произнес это совершенно не стыдясь, не добавляя извинений, как сделал бы при других обстоятельствах. — Но я дочитаю его, как только приду домой. — И мама знала, что он не врет.
Он ушел гораздо раньше, чем планировал, отчасти потому, что был немного растерян из-за предостережения мамы по поводу предательства Нанны, отчасти потому, что ему захотелось пойти домой и дочитать «Дом, который уснул», хотя он и не забыл, как заканчивается этот рассказ. А может быть, он даже дочитал его, просто ему не хотелось снова слышать напоминания о неприятном эпизоде?
Мама дала ему несколько листов рукописи про зеленоглазую Элизабет, дотянулась и поцеловала его.
— Пол, — прошептала она ему в ухо, и Полу показалось, что у него в голове бушует метель, он повернулся, потому что боялся щекотки, как маленький: — Пол, я думаю, что Нанна… фантастическая. И не верь ничему другому!
Дома, в гостиной, Пол налил себе коньяка, лег на арбузно-красный диван, где занимается любовью с Нанной, и взял рукопись рассказа, написанного мамой больше двадцати пяти лет назад на старой печатной машинке без функции исправления ошибок. Когда она печатала, он, возможно, был в школе или играл вместе с Мортеном на поросших травой холмах около интерната для детей с ограниченными возможностями. А может, спал в своей комнате под плакатами с Кевином Киганом и Реем Клеменсом.[55]