За несколько дней до Рождества одна из продавщиц говорит другой: «Скоро придет тот молодой рыжеволосый мужчина!» — «Да, не позднее, чем завтра», — отвечает вторая, после чего они начинают выжидательно поглядывать на входные двери. И Пол год за годом приходит в их пыльный магазинчик.
В январе, как правило, та, что была избранницей Пола в этом году, появляется в магазине, чтобы поменять подарок на комплект нужного размера. «Это тоже всегда интересно», — говорит продавщица, проводив подругу Пола. «Да, у него действительно хороший вкус», — вздыхает вторая.
Но не может же он подарить нижнее белье Нанне (как в таком случае отреагирует этот Кристиан?), и в этом году две дамы не дождутся своего любимого клиента. Пол потратил много времени, чтобы выбрать Нанне подходящий подарок, он рыскал по магазинам, консультировался с Мортеном и в конце концов в маленьком ювелирном магазине у здания суда купил нитку нежно-розового речного жемчуга с подвеской из белого золота в форме маленькой книжки. Он положил подарок в ее почтовую ячейку в канцелярии, а на следующий день обнаружил в своей плоский сверток.
Все остальное в это Рождество осталось неизменным: конечно, ребрышки с чудесными шкварками, изысканно-бледные сардельки из свиного фарша, прелестные сосиски и круглые свиные котлетки, приготовленные Марен Бентсен из продуктов, купленных в ее любимом мясном магазине, в том же самом, куда Эдит Ринкель заходит за едой, когда изредка готовит дома. Пол всегда заведует овощами: он готовит салат из красной капусты (с яблочным пюре и лимонным соком вместо уксуса), чистит миндалевидный картофель и делает традиционный рождественский салат семьи Бентсен с апельсинами, цикорием и черносливом. Десерт — это тоже результат сотрудничества матери с сыном: она готовит рисовый крем, а он приносит вишневый соус (купленный в магазине).
Мама ходит на рождественскую службу в церковь Вестре-Акер, Пол встречает ее по окончании богослужения, они спускаются к могилам дедушки и бабушки и зажигают на них свечи, и Пол всегда удивляется тому, что этот момент кажется ему необычайно трогательным. Почти на всех могилах горят факелы или свечи в пластмассовых подставках. Небольшие группы людей, которые наверняка мерзнут и мечтают поскорее попасть домой в украшенные гостиные, к вкусной горячей еде и подаркам, стоят у могил, счищают с них снег и думают о тех, кто спит в промерзшей земле. Кладбище, мимо которого Пол ходит почти каждый понедельник и на которое обычно посматривает с уважением, внезапно наводит его на мысли о бренности жизни и о любви человеческой.
Рождественский вечер прошел как обычно: мать и сын вкусно поели, обменялись подарками. Пол открыл подарок Нанны (это был один из самых популярных романов минувшей осени), мама распечатала подарки подруг. Потом они разожгли камин и, глядя, как синие и зеленые огоньки пламени охватывают упаковочную бумагу, пили портвейн, разговаривали, но постепенно беседа сошла на нет, они включили телевизор и стали рассматривать празднично одетых ведущих, которые изо всех сил старались излучать радость.
Но Пол думал о Нанне — не о ее теле, не сейчас, и не о Кристиане, а о «РЕВ 21». Проект не отпускал его, несмотря на съеденные ребрышки, каминный огонь и мамино рождественское настроение.
Во время рождественских каникул Пол с Мортеном совершили несколько лыжных прогулок, учтиво поприветствовав ель, под которой, как говорят, был зачат Пол, хотя не знали точно, о какой именно ели идет речь (Марен показывала как минимум четыре разных дерева).
Все это время Мор ген провел без сына, Сондре должны были привезти к нему только в новогодний вечер. Сондре в феврале исполнялось два года, и не было еще ни одной ночи, чтобы он не просыпался.
— Хорошо, наверное, провести Рождество без детских криков? — спросил Пол.
— Я бы хотел, чтобы в Рождество он был со мной, — сказал Мортен, и больше они не говорили об этом.
В кафетерии гостиницы «Кобберхаугхитта» они ели котлеты из оленины. Мортен что-то рассказывал, он выглядел очень оживленным, и Пол начал подозревать, что он хочет сообщить ему что-то очень важное, по крайней мере просто важное, но все равно не мог сосредоточиться на словах друга. Мортен замолк, выжидающе посмотрел на Пола и, поскольку тот по-прежнему молчал, широко улыбнулся, обнажая солидные щели между верхними зубами, и сказал, что влюбленность Пола нетрудно заметить. Пол не отрицал — ведь он же был влюблен! — но не мог объяснить Мортену, что в данную минуту он был глух и невосприимчив не потому, что думал о Нанне, а потому, что размышлял над недописанной переводческой программой.