— Черт, — снова шепчу я.
Это действительно произошло.
Я вышла замуж за Габриэля Томпсона в Лас-Вегасе.
Из всех глупых, бессмысленных и необдуманных идей эта превосходит все. Как я могла быть настолько безрассудной?
Алкоголь, думаю я. Это единственное объяснение. Произошедшее не только глупо, но и чревато последствиями, и мы оба это понимаем. Может быть, поэтому Габриэля здесь нет. Он, вероятно, прямо сейчас встречается с адвокатом по разводам.
Я перестаю умывать лицо холодной водой и встречаюсь взглядом со своим отражением в зеркале. Выгляжу так же ужасно, как себя и ощущаю.
Если только это не было его планом.
Какой-то гнусной стратегией. Но зачем? У нас нет брачного договора, и хотя я имею долю в «Контрон»… у него есть доля в «Томпсон Интерпрайзес».
Какова бы ни была причина, единственное, что я знаю, — это то, что нужно все отменить. Прямо сейчас. Немедленно.
Я вытираю руки и, шатаясь, выбираюсь из огромной мраморной ванной. Сумочка лежит на журнальном столике, рядом с фатой, прикрепленной к ободку.
Я оставляю фату и хватаю сумочку.
Именно тогда слышу характерный звук ключа-карты, поднесенной к двери номера. Щелчок, и дверь в номер распахивается.
Паника подступает к горлу. В сочетании с похмельем, это не очень хороший коктейль, поэтому я держусь за спинку дивана, чтобы успокоить желудок.
Входит Габриэль.
На нем брюки и пиджак, из-под которого виднеется воротник рубашки. В руке чемодан.
Он останавливается, замечая меня. На секунду на лице отражается удивление. Но затем оно превращается в самодовольное, высокомерное выражение, которое я знаю и ненавижу.
— Конни, — говорит он.
Я скрещиваю руки на груди.
— Габриэль.
— Приятно знать, что ты наконец вернулась в мир живых. Как голова?
— У нас нет на это времени, — говорю я. — Что произошло прошлой ночью?
Он проводит рукой по волосам.
— Похоже, мы оба слишком много выпили.
— «Слишком много» — совершенно неадекватное описание, — яростно говорю я. — Что, черт возьми, мы будем с этим делать?
Его рот растягивается в саркастической улыбке.
— Что, не хочешь жить долго и счастливо?
— Будь серьезен.
— Ауч, — говорит он, потирая грудь. — Не волнуйся. У меня есть все документы.
— Документы?
— Свидетельство о браке, — спокойно отвечает он.
Слишком спокойно. Я чувствую себя пойманной в ловушку, которую сама же и создала, а голова все еще болит.
Он прислоняется к стене и смотрит на меня так, словно видит все и даже больше, написанное на лице без макияжа. И Боже, волосы. У меня не было времени их уложить.
— Не может быть, — говорю я.
— Ну, это так.
— Нужно подать заявление на аннулирование брака. Немедленно.
— Возможно, — говорит он.
— Возможно? — страхи, преследовавшие меня ранее, возвращаются.
Неужели Габриэль каким-то образом все это спланировал?
— Да, возможно, — повторяет он. Должно быть, Габриэль принял душ, поскольку темные волосы выглядят немного влажными. Боже. Он принимал душ здесь? Пока я спала? — В Неваде аннулировать брак не так-то просто.
— Они должны это сделать, — говорю я. — Сколько людей постоянно женятся в этом городе? Помни Росса и Рэйчел.
Его брови поднимаются.
— Из телешоу?
— Нет, из юридического факультета. Да, из телешоу!
Я начинаю ходить взад-вперед за диваном, прежде чем остановиться.
Дыши.
Вдох и выдох.
Возьми себя в руки.
Не показывай слабости.
Но уже слишком поздно, и его рот снова изгибается в раздражающей полуулыбке.
— Перестань делать вид, что тебе это нравится, — говорю я.
Следы веселья на его лице исчезают.
— О, уверяю, это не так, — говорит он. — Но у меня было на несколько часов больше, чтобы все обдумать, нежели у тебя.
— Спасибо, что разбудил, кстати.
— Я не твоя фрейлина2, принцесса, — говорит он, и слова звучат резче, недели все, произнесенное Габриэлем ранее.
Я делаю глубокий вдох и бросаю взгляд на кровать.
— Слава Богу, у нас не было секса. Где ты…
— Я спал на диване.
— О. Хорошо.
— Ага.
— Так что, ты уже изучил вопрос об аннулировании брака? — спрашиваю я. — Мне понадобится копия свидетельства о браке и любые другие документы, которые, как заверяешь, у тебя есть.
— Не доверяешь?
— Ни на секунду.
— Умная девочка, — говорит Габриэль, отталкиваясь от стены. — Попрошу помощника прислать тебе сегодня копии всего необходимого.
— Нет. Не хочу вовлекать в эту трагедию больше людей, чем необходимо.
Его глаза вспыхивают.
— Не думаешь, что я держу своих людей в ежовых рукавицах?
— Может быть, так оно и есть, — говорю я. — Но не хочу рисковать репутацией из-за твоих навыков суждения о людях.
— Хорошо, — цедит он сквозь зубы. — Я сам пришлю их. Дай свои контактные данные.
Я протягиваю ему одну из визитных карточек «Контрон» с золотыми ламинированный краями. Габриэль держит ее двумя пальцами с хмурым видом, словно та может его укусить.
— Немного безвкусно.
Я игнорирую колкость.
— Нужно разобраться со всем произошедшим тихо.
— Хочешь сказать, это не должно сверкать на первых страницах каждой газеты Нью-Йорка? — спрашивает Габриэль. — Конечно, нам нужно решить эту проблему тихо. Если получится.
Мои глаза расширяются.
— Конечно получится.
Он отвадит рукав пиджака и смотрит на толстые часы на запястье.
— Мне пора, запланированы встречи в Нью-Йорке.
— Это еще не конец, — говорю я. — Я поручу команде подготовить документы для аннулирования брака. Мы должны решить эту проблему к концу недели.
Он бросает на меня испепеляющий взгляд.
— Не вовлекай больше людей, чем необходимо, принцесса. Я не доверяю твоим навыкам суждения о людях.
— Это ты встречался с той девушкой из женского общежития, — говорю я.
Это удар ниже пояса, и, возможно, он показывает, насколько меня интересовали его любовные похождения в университете, но я слишком измотана, чтобы размышлять об этом.
Его глаза сужаются.
— И ты годами встречалась с тряпкой. Думаю, это хуже характеризует твои вкусы.
— Давай не будем об этом, — я поднимаю руки в знак капитуляции. — Я все улажу и пришлю тебе документ, где останется только поставить подпись.
— Правильно, — говорит он. — Звучит заманчиво. Ты теперь еще и моя помощница, помимо жены?
Это слово вызывает ужасную панику, и я не могу скрыть отвращение на лице.
Он мрачно усмехается.
— Ага. Так я и думал. Тогда поговорим позже, — он хватает чемодан и поворачивается к двери, но замирает, держась за ручку. — Ах да, номер оплачен до 16:00. Все мое — твое, ну ты понимаешь.