— Расслабьтесь, Конфетка, — похлопал ее по колену Ник. — Все будет в порядке, я обещаю. Я не первый день за рулем.
— Ник, я видела у вас в гараже потрясающий «кадиллак», почему вы не выбрали его?
— Опять любопытничаете? «Кадиллак» — своего рода семейная реликвия. Мой покойный дядя купил его в сорок восьмом как свадебный подарок своей невесте. Увы, она не дожила до свадьбы всего две недели — в те времена пневмония была опасной болезнью. Дядя не смог забыть ее, так и умер холостяком, а «кадиллак» не стал продавать, сохранил его в память о прекрасной Констанс.
— Потрясающе интересная и трогательная история! — воскликнула Лорена.
— Да, но сейчас нас интересует история вашей семьи, а не моей. Так что лучше подумайте, с кем я должен буду поговорить в первую очередь.
— Мне бы хотелось, чтобы вы не привлекали Грейс к расследованию. Она сейчас не в лучшем состоянии…
— Я буду разговаривать со всеми, кто может пролить свет на нынешнее местопребывание Дугласа и малыша, — с Грейс, с вашей мамой, с соседями и с коллегами Дугласа по работе, с его друзьями. И я еще раз напоминаю, что вы не должны излишне оберегать сестру — это может помешать нам.
Ник взглянул на Лорену и залюбовался ею, чуть не забыв о дороге. Девушка слегка хмурилась, размышляя о чем-то, и это подчеркивало тонко прорисованную линию бровей. Длинные изящные пальцы поправили прядь волос, открыв маленькое, аккуратное ушко. Да, очень хороша, подумал Ник, вспоминая вкус ее губ и борясь с желанием прикоснуться к ней.
Лорена почувствовала на себе его взгляд и подняла печальные глаза.
— Что с вами, Конфетка? — спросил он. — Куда подевались ваши энтузиазм и энергия?
— У меня впечатление, что я хожу по кругу, а не двигаюсь вперед. Вчера я тоже ехала этой дорогой…
— Вы могли бы избавить себя от такого путешествия, если бы воспользовались телефоном.
— Разве вы стали бы разговаривать со мной? Согласились бы помочь?
— Скорее всего, нет, — признался Ник, вспоминая, сколько раз вешал трубку, услышав незнакомый голос. А вот перед ее присутствием, ее беспомощностью и безнадежностью в этих милых глазах ему было трудно устоять.
— Вот поэтому мне и пришлось приехать самой.
Ник глубоко задумался. С тех пор как он согласился взяться за это дело, ему не давал покоя один вопрос.
— Скажите, Лорена, что вы знаете обо мне? — спросил он.
— Только то, что мне рассказала моя подруга-журналист, то, что писали в газетах, и что рассказали вы сами. Мне известно, что вы уже опубликовали одну книгу, которую высоко оценили в определенных кругах, работаете над второй, не терпите посторонних, дорожите уединением и покоем. — Она чуть хихикнула. — Я боялась вчера, что вы направите на меня револьвер и прикажете покинуть ваши владения.
— И тем не менее не ушли.
— А что мне оставалось делать? Сестра нуждается в психиатрическом лечении, о племяннике два месяца ничего не известно — как видите, терять мне было нечего.
Кроме надежды, подумал он, но вслух не сказал. Если случай безнадежен, она и так скоро поймет это, незачем спешить. Вместо этого Ник спросил:
— Вы знаете, почему я ушел из полиции?
— Потому что вы — бунтовщик и не играете по правилам.
— Нет. Потому что я не справился с последним делом, и в результате погиб ребенок. Младенец, почти такой же, как ваш племянник.
— Почему вы говорите мне об этом именно сейчас?
— Потому что хочу, чтобы вы знали: я не волшебник. Я не обещаю, что найду ребенка. Я обещаю только, что приложу все силы. Поэтому вы можете передумать. Я не обижусь. Скажите слово, и я довезу вас до ближайшего аэропорта, отправлю домой и организую обратную доставку вашего «форда» в течение ближайшей недели.
— Нет, — твердо сказала Лорена после небольшого молчания. — Я верю вам… И если случится самое страшное, я буду знать, что это произошло не из-за моего бездействия. Поэтому я рискнула и приехала к вам.
— Да, вы немало рисковали, появившись у моего порога подобным образом. — Ник решил разрядить разговор шутливой ноткой. — А если бы меня не оказалось дома?
— Я даже не задумывалась о такой возможности. Все равно надо было что-то делать. Невозможно сидеть у телефона и ждать, когда он зазвонит, и одновременно бояться снять трубку и услышать печальные новости.
— Вы всегда так импульсивны?
— А разве это плохо? Неужели вы в своей жизни не совершили ничего неожиданного, необдуманного?
— Ну, почему же… Я так женился, — сказал Ник.
— А почему вы развелись? Что не сложилось?