Ложиться спать пришлось в трусах и лифчике, повесив джинсы и водолазку на спинку стула. Получить более удобную, а, главное, свежую одежду пока не представлялось возможным.
Принесший ей ужин и сопроводивший до дверей туалета младший офицер, тоже немного говоривший по-русски, сказал, что все это будет завтра. Там, куда ее отвезут.
Только сон оказался совсем уж кошмарным - то ли из-за еды на ночь, то ли из-за мучающих ее сомнений и вопросов. Как обтекаемо сформулировал КГБ-шник, это лучшее, что может ждать ее здесь. И оно совсем-совсем неплохо для всех, кто так живет. А ей и ни к чему об этом знать, делать то, что другие, не придется.
“Бордель, что ли, какой-то элитный?” - подумала Аня, вспомнив некоторые сериалы, но озвучивать свою малоприятную догадку не стала.
Интересно, там тоже портреты Ким Ир Сена везде висят?
***
За примерно две недели (она немного потеряла счет времени), прошедших с момента ее переезда, Аня успела вспомнить, что такое скука. Как называть это… место заключения (звучит неприятно, но верно), она так и не решила. Больше всего оно походило на дом отдыха или санаторий старого типа, в подобном она несколько раз побывала с бабушкой.
Во время непродолжительной поездки по Пхеньяну (Аня в глубине души боялась момента ее окончания), ее мучили тревожные мысли, мешавшие должным образом заценить экскурсию.
Первое впечатление провинциальности и преобладающей серости оказалось верным. Машин (старых российских марок) по сравнению с их городом, можно сказать, не было, пешеходов, в общем, тоже. И как она успела с удивлением узнать, носить джинсы здесь запрещено (очень весело).
Несколько высотных зданий виднелось на другом берегу реки, столица все-таки, но, кроме огромного треугольника отеля Рюген и похожего на сталинградские памятные стеллы Монумента идей чучхе, взгляду было не за что зацепиться.
Но главным беспокоящим ее вопросом был отнюдь не внешний облик столицы КНДР. Устроившись у небольшого окна неприятно похожей на автозак машины (хотя почему похожей, это он и был), Аня попыталась представить себе должностные обязанности жрицы любви, или как там это назвать, чтобы звучало не ржачно. Хотя ржать не хотелось от слова совсем.
Начинать такую карьеру желания, честно говоря, не было, но, как она уже решила раньше, повторять трагическую судьбу главной героини мюзикла Нотр-Дам хотелось еще меньше.
Она просто ни черта не смыслит в родах, то есть в сексе, хотя и в них тоже. Элька бы им всем тут показала, наверное. Она и трахаться умеет, и запросто нахамит кому угодно. Круто быть такой. И вообще это была ее идея, значит, она и должна была бы… Хотя нехорошо, конечно, подруге зла желать.
Хоть бы обучение тогда уж провели или методичку выдали.
Неприязненно косясь на встретившую ее женщину неопределенного возраста с традиционно непроницаемым лицом, подумала Аня.
Однако в похожем на санаторий здании в тихом переулке ничего подобного ей и не думали предлагать. Ее как будто и правда отправили отдохнуть в богом забытом санатории в самой жопе мира.
Выходить из отведенной комнаты, гораздо большей, чем их с сестрой спальня, можно было только на балкон.
Комната реально напоминала номер в этом самом санатории, только кровать подозрительно роскошная, что-то похожее Ане доводилось видеть в найденной в сети порнушке.
Но ничего противоестественного делать не приходилось, пока, по крайней мере.
Переодевшись в ярко-розовое (такое уж дали) платье непривычного фасона и босоножки на платформе, Аня целыми днями пыталась смотреть телевизор, передачи напоминали очень старую советскую кинохронику, а от быстрого темпа ни хрена не понятной речи ведущих сразу начинала болеть голова. Потом ей принесли ноутбук, без интернета, естественно.
Кормили согласно пожеланиям, стоило намекнуть на нелюбовь к корейской кухне, как ей стали приносить нечто, максимально похожее на обычную еду дома.
По-русски никто не говорил, Ане пришлось сильно напрягаться, вспоминая школьный английский. Впрочем, общалась она только с той женщиной, как ее зовут, запомнить не получилось, поэтому Аня звала ее просто Юлей (Юн.. какая-то там она, кажется) и двое-трое других еще заходили убраться и что-то принести.
Жить как принцесса, пусть и с ограниченной свободой, оказалось где-то даже и прикольно. Ей почтительно кланялись (сроду такого не было), все подавали, убирали, спрашивали о пожеланиях. И никаких ЕГЭ на горизонте не светило. Хотя Аня уже успела для себя открыть, что есть на свете вещи гораздо хуже.
Но длиться вечно такое сомнительное счастье, естественно, не могло.
========== часть 5 ==========
Что именно сегодня наконец-то должно произойти нечто особенное, Аня поняла сразу. В животе похолодело, скорее приятно, как это ни странно, от страха и какого-то смутного непонятного предвкушения. Когда долгое ожидание и неизвестность готовы разрешиться хоть чем-нибудь, облегчение испытаешь практически в любой ситуации. Особенно если ты даже еще не закончила одиннадцатый класс.
- Что… что это значит? Куда я пойду? - забыв от волнения английский и свое обычное в последнее время молчаливое послушание, обратилась Аня к принесшим ей новое платье девушкам, настойчиво пытаясь все-таки добиться ответа. Спохватившись, перешла на английский, увы, столь же безрезультатно.
Девушки не отреагировали вообще никак, словно не заметили ее, молча положили наряд явно вечернего фасона на кровать и с поклоном вышли.
Аня так и не поняла до сих пор, одни и те же служанки (или надсмотрщицы) заходят к ней каждый день или нет, и сколько им лет. Все казались абсолютно одинаковыми, на одно ничего не выражающее лицо, как и солдаты. Нехорошо так думать, но что поделаешь, если оно само в глаза бросается?
А, может, они правда киборги, как в фильмах? Сегодня молчаливая настойчивость и полное игнорирование ее вопросов разозлили, захотелось даже устроить скандал, как дома.
Сначала заставили вымыть еще раз и так чистые волосы, Аня сама делала это каждый день, отчасти из-за необходимости хоть чем-то его заполнить, а тут пришлось все повторить, причем с помощницами. Только этого не хватало, дома она с первого класса мылась сама, но отвертеться не удалось.
Осталось только закрыть глаза, дышать глубже и представить себя Ким Кардашьян или какой-нибудь Первой леди (ха-ха). Они, интересно, сами моются или как? Кореянки касались золотисто-белокурых прядей с нескрываемым благоговением, даже рассматривали, отступая на шаг назад и чуть склонив голову в сторону.
Таких нарядов Аня до сих пор не только не надевала, но и даже не видела вблизи. На выпускном после девятого она обошлась симпатичным недорогим мини-сарафаном, который потом еще долго носила летом. А это какое-то… слишком взрослое, на ней выглядит чуть чужеродно. Надеть его пришлось на голое тело, Аня пока не практиковала подобного, как-то даже и в голову не приходило. Но все попытки объяснить, что ей забыли принести трусы и лифчик, ни к чему не привели. Ей все так же по-идиотски улыбались, кланялись и протягивали платье.
Раздосадованно мотнув головой, Аня смирилась и подняла руки вверх, позволяя себя одеть.
Гладкая шелковистая ткань оказалась очень приятной на ощупь, только внизу как-то непривычно холодно, не привыкла она без трусов ходить. Не слишком высокая (второй размер только пока) грудь, обтянутая и чуть приподнятая, теперь казалась заметно больше, чем она привыкла считать. Попытка подтянуть вырез чуть выше ни к чему не привела - наряд сидел как влитой, делая фигуру непривычно женственной. Раньше она за собой такого не замечала.