До отфотошопленных красавиц с гротескно крутыми изгибами бедер, невероятно тонкой талией и устремленными ввысь, как шпили Адмиралтейства (или здешний монумент), силиконовыми полусферами грудей ей, конечно, далеко, но неплохая попытка в это. Весьма перспективная.
Бунтовать и настаивать на ответе, к чему ее, собственно, готовят, почему-то расхотелось. Осторожные прикосновения расчески, бережно скользившей по волосам, чуть задевая спину, ввели в легкий транс. За вошедшим незнакомым мужчиной в военной форме Аня наблюдала совершенно отрешенно и без интереса, даже не заметив, как в ее руке оказался стакан с чем-то мутноватым. Прикосновение холодного стекла к ладони заставило вздрогнуть и покрыться мурашками.
- Drink it. - Немного похожий на отправившего ее сюда КГБ-шника офицер на миг сбросил маску полного бесстрастия, широко улыбнувшись, как официант в кафе.
- Спасибо… - машинально пробормотала Аня, - то есть thanks, - поднося стакан к губам.
Сладкая жидкость со сложным привкусом пилась легко и незаметно, желание поинтересоваться, что же это такое, таяло с каждым глотком, как лед на донышке.
О, бич! Да ей теперь точно пиво продадут.
Как они накрасили ей глаза и надели туфли, Аня даже не успела заметить, смакуя коктейль. Он был алкогольный, интересно? Уже знакомый горьковатый спиртной привкус совсем не ощущался, но наполнившая все тело и особенно голову легкость наводила на некоторые подозрения. Хотя, а не хрен ли с ним?
Глупо (Аня тут же попыталась это исправить, как могла) улыбающаяся из зеркальной глубины красавица завораживала, ее хотелось потрогать и рассмотреть со всех сторон.
Это точно я?
На выпускной бы так прийти, все будут падать и штабелями укладываться. Воспоминание о вряд ли ожидающем ее теперь выпускном настроение на этот раз не испортило - поднимающаяся откуда-то из желудка и теплыми волнами расходящаяся по всему телу бездумная радость искала выход, прорываясь наружу беспричинным смехом и усиливающимся желанием танцевать, покачивая бедрами и оглаживая руками изгибы тела.
Немного беспокоили только туфли на каблуках, в прежней жизни Аня их не носила, как бы не запнуться и не упасть в самый неподходящий момент. И отвердевшие от холода и волнения соски, неприлично выделяющиеся под тонкой красной тканью. Впрочем, заметного смущения этот факт почему-то не вызывал. Так определенно даже круче.
Распущенные волосы - здесь они стали намного гуще и пышнее, мягко струились по спине и плечам, доставая до пояса. Почти незаметный макияж удачно оттенил ее серо-голубые глаза, сделав голубизну ярче и глубже, подкрашенные ресницы казались невероятно длинными.
- Go! - принесший неизвестный напиток офицер сделал приглашающий жест с той же непроницаемо-сердечной улыбкой.
Аня и не подозревала, что это может быть одновременно. Двое солдат помоложе, вошедших чуть позже (она не заметила, когда), уставились на нее чуть расширившимися глазами. Что-то в интонации офицера заставило сразу послушаться, да ей и не хотелось протестовать.
Провожаемая неизменно кланяющимися сотрудницами места ее содержания, Аня чуть нетвердой походкой направилась вслед за офицером, двое солдат шли рядом, держась справа и слева от нее, благо ширина коридора это позволяла.
Чтобы не сбежала или почетный эскорт?
Скорее, служба доставки… ее.
Не самая приятная мысль никакого страха или протеста не вызывала, все было так мило, таинственно и смешно.
О… охуеть!
Это правда происходит с ней?
Когда офицер предупредительно распахнул перед ней дверь и четко, как на параде, отступил в сторону, не забыв поклониться (сегодня побит рекорд по поклонам), Аня страстно захотела раздвоиться и посмотреть на себя со стороны. Мгновение поистине было бесценно и достойно застыть в вечности отлитым из бронзы.
Такие машины - огромные, черные, блестящие, с хищным великолепием обтекаемых форм - она еще ни разу не видела вживую, тем более вблизи. Возможно, Пак Чимин или Ким Тэхен, с которыми ей так и не довелось сходить на свидание, тоже могли бы покатать ее на такой, но это не точно. А кое-кто другой точно мог, и ей придется сейчас поехать с ним, других вариантов как бэ и нет, опцию “отказаться” не прикрутили.
Еще один солдат доведенным до автоматизма жестом распахнул дверцу, низко поклонился и замер, вытянувшись в струнку. Кажется, даже не дышал. Не перед ней, конечно, а перед Хозяином, к которому ее, собственно, и доставили, на блюдечке с голубой каемочкой.
Заколдованный (не иначе) напиток бушевал в крови, окрашивая реальность яркими всполохами волшебства. Отношение к ситуации ненадолго раздвоилось. Ощущать себя вещью, не способной ни на что повлиять, было все еще непривычно и страшновато. Холодок от вторжения чего-то взрослого и необратимого на миг притупил огонь предвкушения праздника.
Мама… если бы можно было закрыть глаза и проснуться дома.
И жить прежнюю жизнь дальше, такую безопасную и несерьезную, почти как у Дашки. Сдать ЕГЭ, оторваться на выпускном. Потом скучно состариться, как родители.
И никогда не узнать, что бывает после того, как за тобой приедет автомобиль мечты из мира суперлюдей. Хозяину которого кланяются солдаты чужой страны. А она должна поклониться? Или нет… она здесь не для этого. А для чего?
Неприятное ощущение, ненадолго всплывшее на поверхность сознания, быстро утонуло. Едва удерживаясь от танцующих движений (музыка звучала где-то в голове, причем непонятно какая), Аня с жадным любопытством уставилась на вышедшего из машины невысокого полного мужчину в черном костюме. Все-таки, пожалуй, не ниже ее, это хорошо. Не очень похожего на Ким Тэхена, скорее уж на их губернатора, но это совсем не было сейчас важно. Над клипом Lolly bomb они с Элькой долго орали год назад, и, кажется, вместо клипа BTS она попала именно в него.
Но… во всем этом было что-то, кружащее голову и пробегающее дрожью вдоль позвоночника. В темных глазах за тонкими стеклами очков читалось явное восхищение. Аня вдруг четко представила, как отражается там вся, с ног до головы, и ощущение праздника возобладало окончательно и бесповоротно. Так на нее еще никогда не смотрели.
Хотелось начать танцевать, покачивая бедрами, повертеться в разные стороны, а потом подойти к нереальной тачке, коснуться руками и наклониться, прогнувшись в спине. Немного жаль только, что нельзя полюбоваться собой со стороны - обтянутой красным платьем фигурой и отраженным в серо-голубых глазах черным мерседесом.
- Аня.
С ударением на последний слог ее имя звучит чарующе непривычно, лаская слух. Последние остатки страха и сомнений растаяли, вытесненные радостью едущего на елку ребенка.
Ведь ты так красива в свои восемнадцать.
Танцевать хотелось не под BTS, а под любимую песню мамы. Лепс вечно орал во время их пьяных посиделок с подружками, заставляя Аню морщиться и демонстративно закатывать глаза.
В машине - момент, как она оказалась внутри, в очередной раз выпал из реальности, как после залпом выпитого на злополучный Новый год шампанского, мир то слегка покачивался перед глазами, то начинал медленно вращаться.
Возможно, и магия окружающей обстановки сделала свое дело - мягкое, невероятно удобное сиденье вызывало ощущение полной расслабленности и безопасности. Что салон может быть таким просторным, Аня себе не представляла.
Сидящих впереди водителя и охранников видно не было, да она и забыла про них, чувствуя себя совершенно свободно.
Снисходительно-ласковое выражение темных глаз диктатора (учительница по истории так его называла) не давало смущению и беспокойству ни малейшего шанса вернуться. Но восхищение еще круче… намного.