– Готово, – вырвал Борзый из груди Есения часть души.
Душа человека тоже была похожа на пламя, только синее. Чистый цвет человеческой души, что проявляется и в самом Искусстве. Синим светится проводник, когда искусник пользуется силой, синим же светится сотворенный искусством Щит. У демонов же душа красная… Как и у культистов.
– Быстрее, – простонал Есений. – Я не смогу сейчас заставить его сердце биться, если оно снова остановится.
Борзый повторил процедуру вживления части души. К этому моменту Бэст уже перестал трястись, словно в припадке, его лишь мелко трясло. Повторная процедура выгнула его тело дугой, раздался очередной крик. После чего Бэст резко сел и обвел соратников ошалелым взглядом.
– Вашу мать! – Бэст провел ладонями по груди, словно проверяя, на месте ли его душа. – Вы что творите!? Мне в душу как будто насрали сначала, а потом кипятка налили!
Борзый заржал в голос. То ли от сравнения его души с дерьмом, то ли от радости, что все получилось.
– Не смешно, – поморщился Бэст. – Что случилось? Аватар подох?
– Подох, – улыбнулся Есений. Он тоже был рад. – И ты тоже чуть не подох. Нам пришлось скармливать тебе части своих душ, чтобы вернуть к жизни.
– Чего!? – Бэст не мог в это поверить. – И Борзый тоже? Я теперь это, культистом-то не стану?
– Можешь быть спокоен, мы сами поделились с тобой… – начал Есений, но Борзый не дал ему договорить, резко вскинув руку.
– Тихо! – демон повел головой, вслушиваясь во что-то. Его слух значительно чувствительнее человеческого. – Сюда идут отродья, много. Есений, переноси нас в Школу, срочно!
– Раньше надо было думать! – Есений расслабился и чувства вернулись вновь. – Я сейчас почти беспомощен, душе не хватит сил даже на простой Огненный снаряд.
– Серьезно? – взволновался Бэст. – Мы сейчас два с половиной калеки? Я вообще ни на что не способен, мне даже шевелиться тяжело. Так еще и наша основная огневая мощь, это я о тебе Есений, ничего не может… Борзый, вся надежда на тебя.
– Я тоже отдал тебе… – начал Борзый, но замолчал. Опять повел головой, даже остроконечные уши зашевелились. – Отродья идут мимо, чуть в сторону. Точно не сюда. Уходим в обход, похоже сражение у Школы закончилось.
Бэст с кряхтеньем поднялся на ноги и наклонился к броне. Но та не пропала.
– Есений, ты можешь забрать мою броню в Тайник? – спросил Бэст. – Я сейчас даже на это не способен.
– Уходим быстрее, – ответил Есений, наклонился и убрал броню в Тайник. – Меньше всего нам сейчас нужна встреча с отродьями.
Громоподобный смаковал. Смаковал плоть ненавистного врага, свой триумф. Глава совета вождей, древнейший демон Первенец, что по легендам был сотворен самим Отцом, лежал у ног победителя. Тело Первенца было разорвано, внутренности вывернуты наружу, конечности оторваны. Громоподобный почти не пострадал, а сейчас, поедая сердце самого могущественного, как считали все, демона, быстро восстанавливался. Это был честный поединок, один на один. Громоподобный воспользовался Правом силы, обычаем, к которому никто не смел прибегнуть против Первенца уже тысячи лет. Глава совета кланов считался непобедимым. До этого дня.
На это заседание совета вождей Громоподобного не звали, наоборот, он послужил причиной созыву. Демона, дерзнувшего напасть на Безликих, а потом еще на три клана, объявили мятежным, совет должен был решить его судьбу. Никто из демонов и подумать не мог, что Громоподобному хватит наглости заявиться на совет, в одиночку.
– Вот и настал тот момент, – Победитель облизал окровавленные пальцы и обвел вождей взглядом. Голос демона изменился, став еще громче и страшнее, все вожди почувствовали давление невероятного могущества. Сам Громоподобный тоже изменился с тех пор, как его видели в последний раз. Размеры стали еще больше, в пять ростов рядового демона, кожа почернела, а глаза горели красным огнем. – Момент, когда вы решите, сдохнуть или идти за мной.
Громоподобный находился в центре зала заседания, на арене. Собственно, зал заседаний и являлся ареной, где место трибун занимали троны вождей. Правом силы пользовались часто, разрешая спорные вопросы между членами совета. Сейчас были заняты двадцать четыре трона, семь оставались свободны. Четверых отсутствующих вождей Громоподобный убил сам, трое других убили до этого, по Праву силы.
– Ну!? – взревел новый глава совета. – Кто дерзнет усомниться в моей власти!?