Войти в здание можно было тремя путями. Первый: сквозь парадные двери, но Сандра могла оказаться в холле. Второй: через заднюю дверь, но Сандра могла оказаться в библиотеке или офисе Эллен. Или третий: через заднюю дверь кухни.
Значит, кухня.
Я вытер ноги о входной коврик и зашел.
— Привет, симпатяжка, — тепло улыбнулась мне Мэйбл. — Я приготовила медовые круассаны. Хочешь?
— Как всегда, — я взял у нее круассан и поднес ко рту.
Пикси стояла, скорчившись над раковиной. Ее волосы были убраны назад, и она казалась такой хрупкой. Желтый фартук был покрыт мукой и чем-то вроде шоколада, и я отметил, что она была одета лучше, чем обычно.
Наши глаза встретились.
Выглядела она потерянной.
Вдруг на кухню вошла Сандра и хмуро посмотрела на Мэйбл:
— В твоем возрасте круассаны негативно влияют на женский организм. Ты что, хочешь умереть?
Мэйбл изогнула бровь:
— А ты?
— Ради всего святого, мам, — закатила глаза Пикси, начиная замешивать тесто. — Хватит третировать окружающих.
Однако Сандра свою дочь уже не слышала. Она смотрела на меня.
Приехали.
Я работал в «Виллоу-Инн» три недели, когда Сандра Маршалл впервые приехала навестить сестру. Я не видел ее с похорон Черити и не думал, что она со мной заговорит. Но она заговорила.
— Значит, теперь ты здесь работаешь, — заявила она с отвращением, глядя как я вешаю картину на стену в холле.
Я повернулся, сжимая в руке молоток, не уверенный, нуждается ли она в моем ответе.
— Сестра сказала, что ты и живешь здесь, — добавила она. — А твои родители это соглашение одобрили? Ох, погоди-ка. Верно. Они же разъехались, — цокнула она языком. — Ты же всю свою семью разрушил, не так ли? Сначала сестра, затем родители.
Я сильнее сжал молоток.
— Не могу сказать, что виню их, — она оглядела меня сверху донизу полными сочувствия глазами. — Ты так на нее похож, — покачала Сандра головой. — Бедная твоя мама. Думаю, она прокляла тот день, когда произвела тебя на свет.
С этими словами Садра Маршалл развернулась и ушла, просто покинула гостиницу, будто только что не разбила мое сердце и не озвучила все слова, которые я прятал глубоко внутри.
Я стоял с молотком в руках, глядя ей вслед долгие мучительные минуты, ожидая, пока сердце перестанет яростно биться. Я не мог вытрясти боль из своей груди. Потому что она была права. Я был виноват в смерти Черити.
И вот мы встретились снова, на этот раз на кухне. При виде меня дьявольские глаза Сандры сузились, и я снова стал тем же виноватым мальчиком, каким был шесть месяцев назад.
Она поджала губы:
— Судя по вони и грязи, которой ты покрыт, ты все еще здесь работаешь.
Я натянуто улыбнулся:
— Простите, что разочаровал.
— О, что ты, никаких разочарований, — огрызнулась она.
— Оставь Леви в покое, — взглянула Пикси на мать.
— Я совершенно точно не собираюсь оставлять его в покое. Он почти убил тебя! — повернулась ко мне Сандра. — Разрушил ее жизнь. Ни один мужчина не захочет теперь увидеть ее обнаженной. Тебя это радует?
Мэйбл задохнулась, бледнея на глазах.
Это удар ниже пояса.
— Мама! — крикнула Пикси так, словно ее унизили.
— Но это же правда, Сара, — произнесла она. — Ты и раньше была не слишком симпатичной, а теперь у тебя на теле гигантский шрам, прямо на груди, это просто... отвратительно.
Я, замерев, стоял около стола. Все мои эмоции и слова словно вытекали через кончики пальцев. Я не мог дышать, разрываясь между желаниями покончить с собой и убить Сандру Маршалл.
Хотя, что мешает сделать и то, и другое.
— Закрой рот, Сэнди, — отрезала Мэйбл. — Нельзя говорить такое очаровательной маленькой девочке.
Казалось, Пикси была готова заплакать, и я принял решение. Да, сначала я убью ее мать, а затем себя.
Сандра закатила глаза:
— Боже, Сара, держи себя в руках.
— Вам пора, Сандра, — сказал я. Да, я назвал ее Сандрой, потому что плевать хотел на все эти формальности.
Она вперила в меня глаза:
— Я не собираюсь подчиняться приказам сторожа.
— Тогда сторож проводит вас к выходу лично, — заявил я.
— Мам, можешь просто уехать? — раздался тихий голос Пикси, и я возненавидел обреченность, которая в нем прозвучала.
Сандра выглядела шокированной:
— И оставить тебя с этим... — она окинула меня таким взглядом, словно увидела преступника. — Грязным, презренным сестроубийцей?
На этом мои силы иссякли. Сандра перешла черту, упоминая Черити, и весь воздух окончательно покинул мои легкие.