– Отец здесь работал, что ли?
– Жили мы тут, – буркнул он, – поблизости…
– И сколько у тебя людей?
– Все мои.
– Да ладно…
– Все мои, – упрямо повторил он, набычившись.
– Есть два варианта, – сказала Ханна. – Первый, самый простой. Мы дадим тебе патроны. Поторгуемся, установим цену, расплатимся и разойдемся. Ты останешься здесь, ждать следующих мародеров. И не факт, что они станут с тобой разговаривать. Но вопрос не в этом. Вопрос в том, что ты думаешь делать дальше? Тебе шестнадцать?
Он посмотрел на нее и поправил кепку.
– Будет, через месяц.
– Два года.
– Что «два года»?
– Тебе осталось два года. Если тебе интересно, мне тоже. Ты все это время будешь торговать солью?
– Какое твое дело? – огрызнулся он.
– Значит, плана у тебя нет.
– Какой нах… план? – прорычал Джо.
Вид у него был не грозный, хотя он старался, а растерянный.
– Тогда послушай второе предложение. Я могу забрать тебя с собой.
Глаза у Джо стали совсем круглые.
– Тебя и твоих друзей.
Он захлопал светлыми ресницами и Ханна отчетливо услышала, как крутятся шестеренки под армейской кепкой. А до нее дошло, что она, похоже, нашла выход из ситуации. Не решила ее совсем, но отсрочила демографическую катастрофу. И вне зависимости от того, поедет с ними Джо и его дружки – это шанс смягчить удар. И как это ей сразу в голову не пришло?
– Зачем мы тебе? – выдавил он из себя наконец.
– Затем, что нас мало. Выживших – мало. А поодиночке не выжить, Джо. Нам нужны руки, нужны солдаты, нужны охотники. Ты же охотник?
– Это хитрость? – спросил он. – Ты хочешь убить нас?
Ханна вздохнула.
Она внезапно стала совершенно спокойна. Джо явно не годился в мыслители, но он не был зверем, хотя изо всех сил старался им казаться. Он не был опасен. Он был испуган. Растерянный мальчишка с окраины маленького городка.
– Послушай. Мы из Вайсвилля, то есть, из Маунт-хилл, это почти сто майлов отсюда – город при военной базе. Рядом Рейстер, он гораздо больше. О нем слышал?
Джо кивнул.
– У нас более трехсот выживших, есть отличный вождь, есть припасы – с голоду никто не умрет… Есть где жить. И каждые рабочие руки на счету. Всего два года, Джо. Ты уверен, что хочешь провести их здесь? На фабрике?
– Кто ты такая, чтобы предлагать мне это? Обычная… – он поискал слово, чтобы не обидеть. – Обычная герла! Кто тебя послушает?
Ханна уже знала что победила, и крови сегодня не будет. Но простые вопросы требуют простых и понятных ответов.
– Так это не секрет, Джо, – ответила она улыбаясь. – Чиф Грег и послушает. Потому, что я – телка этого самого вождя!
– Довольно неожиданное решение, – сказал Грег. – Теперь у нас на пять ртов больше…
– Это то, о чем я хочу с тобой поговорить.
– Может, стоило поговорить до того, как ты их привела?
– Ты был увлечен мыслью заставить рожать все, что шевелится…
Грег улыбнулся.
– Скажу тебе честно, я от этой мысли не отказался. Готовим общие спальни.
Ханна улыбнулась в ответ.
– Ничего против не имею, если это не связано с обязаловкой и насилием.
– Ты с ума сошла? – спросил Грег с интонацией вождя. Он на глазах превращался из человека в изваяние.
Ханна уже отличала его маски.
С ней он был просто Грег, с Советом – бронзовый Грег, а остальные видели стального Грега. Просто Грег был похож на прежнего Грега – любящего, доброго и веселого, разве что стал слегка пожестче. Бронзовый позволял с собой спорить и терпел, когда ему противоречили, но не долго. Спорить же со стальным Грегом было себе дороже.
Улыбка медленно сползла с его лица.
– Я когда-нибудь предлагал что-то подобное?
– Этим бы кончилось, мы уже обсуждали. Давай ты не будешь злиться, хорошо?
Он кивнул, но в глазах его еще отражался металлический гневный блеск.
Ханна села в кресло и сказала:
– Есть другое решение…
Грег пожал плечами.
– Говори.
– Проблема Вайсвилля – это количество населения, так?
– Отчасти. Проблемы у нас начнутся в течение ближайших трех лет, когда нас с тобой уже не будет. Демографический провал, Ханна. У нас будут дети, за которыми надо ухаживать и которых надо учить, но учить их будет некому. Но это будут цветочки. Настоящая катастрофа будет через шесть лет…
– Я знаю, – перебила его Ханна. – Но все наши расчеты строятся на том, что нас осталось 323 человека. Сегодня у нас уже 328 человек, а ведь никто еще не родил, Грег. И даже не забеременел, не так ли?