– Я думаю… – протянул тот.
Шаман внезапно отбросил капюшон, и Косолапый, давно привыкший к его внешности, едва не блеванул от вида бородавчатого розового шара, украшенного круглыми воспаленными глазами, показавшегося на свет – так это было неожиданно. Сиплый захлопал красными веками и показал мелкие подгнившие зубки – еще чуть-чуть и клацнул бы ими, как вольфодог, но на самом деле это было улыбкой. Во всяком случае, Сиплый так полагал.
– А ты не думай… Хочешь быть обычным челом, чиф?
Косолапый покачал головой.
– Не хочу.
– Тогда найди лекарство – и предай его огню, – тихонько просвистел горлом шаман. – Взорви, растопчи, утопи. Уничтожь без следа! Оно не должно попасть к людям. Этот мир принадлежит Беспощадному – и пусть все так и остается.
Пальцы шамана сложились в триангл – жизнь, старение и смерть, и он приложил знак ко лбу.
– Найди эту рыжую тварь, – голос шамана скреб по нервам, как металл по стеклу. – Найди ее и сломай. Мы должны достать лекарство первыми и сделать все, как хочет Беспощадный. Сломай ее или отдай мне – я ее сломаю.
– Прости меня, жрица! – Грызун опустил голову в знак признания вины и покорности. – Я не смог ее поймать. Я видел ее следы в Башне, шел по пятам, но эта сука оказалась умнее, чем я думал… Прости меня, жрица.
Айша смотрела на коленопреклоненного следопыта и морщила носик. Вообще-то для порядка и устрашения надо было кого-нибудь казнить. Не Грызуна, а кого-нибудь попроще, не такого ценного. Можно без церемоний и ритуалов, просто зарезать. Но это не ее территория. Будучи в гостях, не стоит терять людей, кто знает, что взбредет в голову Косолапому?
– И куда она делась?
Грызун склонил голову еще ниже, демонстрируя безмерное почтение и макушку с запекшейся глубокой царапиной – следом от пули.
– Она спустилась по внешней стене Башни.
– Незаметно? – подняла бровь Айша.
– Растения не давали ее рассмотреть, жрица.
– Он прав, – раздался голос у нее за спиной. – Я столкнулся с ней внизу, рядом с Башней.
Айша резко развернулась ко входу в комнату. У самой двери, облокотившись о притолоку, стоял Бегун.
– Кто разрешил тебе войти?! – прорычала она в гневе.
Додо мгновенно возник рядом, обдав жрицу тяжелым мускусным запахом. Его пистолет смотрел Бегуну в живот.
– Комон! – поморщился Бегун. – Мы все в одном положении – на территории Косолапого. Это он может на меня орать, а ты – не он. Ты мне не хозяйка, здесь – мы равные. Так что слушай сюда, Айша! Я видел Белку. Она жива и здорова. И зла, как сам Беспощадный!
– Ранена? – с надеждой спросил Грызун.
Бегун покачал головой.
– Не заметил. Чуть хромала, но это не помешало ей быстро слинять.
– Ты стрелял? – нахмурилась Айша. – Ты хоть попытался ее завалить?
– Чтобы она меня на части порвала? Да она держала меня под прицелом обреза!
– И почему не выстрелила? – поинтересовалась жрица.
Бегун пожал плечами.
– Не знаю. Могла, но не пальнула. Кто ее, суку, разберет? Может, не хотела поднимать шум? Может, оставила меня на закуску? Но точно не из жалости.
– И куда она пошла? – спросил Грызун.
Вождь Парка покачал головой.
– Не знаю, она как сквозь землю провалилась. Я послал за ней Свина и Облома, Свин неплохо читает следы, он хороший хантер, а сам вернулся к тебе, Айша. Чтобы рассказать…
– Чего ты хочешь? – спросила она.
– Хочу выйти отсюда живым, – сказал Бегун серьезно. – Хочу стать бессмертным. Хочу тебя.
Он улыбнулся, и Айша улыбнулась в ответ так же неискренне, но услышала, как за ее спиной, в чреве Додо, рождается рык, полный такой ненависти, что улыбка буквально примерзла к ее лицу.
– Смотрю – не люб я тебе, – ерничая, сказал Бегун.
На его лице возникло странное елейное выражение, как на морде дикого кота, который только что удавил голубя и пробует на вкус первые капли птичьей крови.
– Не бойся, жрица, я шучу. Успокойся, Додо! Мое сердце занято Белкой. Если бы она знала, как я ее ненавижу, то бежала бы без оглядки. Если бы она догадалась, как я ее хочу, то бежала бы еще быстрее. Клянусь Беспощадным, она познает много нового о любви и боли после того, как я ее поймаю.
Белка, притаившаяся в переплетении стеблей и листьев за окном, ухмыльнулась, услышав слова вождя Парка, и если бы находившиеся в комнате в этот момент видели ее лицо, то постарались бы оказаться от нее как можно дальше.