После зелья жреца Книжнику, как ни странно, стало легче. Голова, правда, все еще шла кругом, если резко повернуться, но не так болела, и ушибленные ребра меньше напоминали о себе.
Страшно хотелось есть и по пересохшему горлу ползали ежи, язык напоминал шершавый булыжник и по форме, и по ощущениям.
Зато после допроса его сняли с потолочного крюка и даже развязали опухшие руки – бежать из комнаты, куда его приволокли, можно было, только имея крылья, и его мучители могли не беспокоиться.
Бетонная клетка, пластиковый тазик вместо отхожего места в углу, запертая дверь. Ни окон, ни вентиляционных решеток, которые можно использовать. Ничего.
В комнату даже не заглядывали.
Один раз за день ему принесли миску с едой – кашу из злаков, сдобренную кусками желтоватого вонючего жира, и воду в грязной пластиковой бутылке. И то и другое пошло на «ура», Тим и сам не заметил, как слопал мерзкое варево и едва не вылизал тарелку, а потом запил свой обед мутноватой водой, но буквально через несколько минут он снова был голоден, как вольфодог, причем, мучительно, до колик голоден.
Конечно же, живя в Парке, Книжник не раз и не два пробовал отвар чарра и чувствовал на себе его действие, но дрянь, которой попотчевал его жрец, была сильнее во много раз и действовала совсем не так. Дурман не отпускал Тима уже несколько часов, и он ловил себя на том, что беспричинно хихикает и улыбается, глядя на серый бетон стены. Но все это было бы ерундой – и голод с жаждой, и дурацкие смешки, и ускользающие мысли, но эти несколько вдохов парализовали волю Книжника, заставили его быть покорным… И он понимал, что и в следующий раз все будет точно так же – флакон из синего стекла в грязных пальцах, глубокий вдох и покорность, полное подчинение чужой воле…
Безграничное подчинение.
Книжник закрыл глаза.
Пыльца казза из Горячих земель, которая делает из него растение.
Может, лучше сразу расколотить себе голову о стену? Покойник в любом случае лучше болтуна.
Он встал, борясь с головокружением.
Надо только выбрать угол и хорошо разбежаться. И все закончится.
Он замер, собираясь с силами для последнего броска. Лишь бы хватило решимости…
Дверь за его спиной распахнулась.
– Собирайся, чел! – сказал Косолапый.
Рядом с ним стоял жрец в капюшоне, за их спинами виднелись двое вэрриеров с автоматами.
Вождь ухмыльнулся.
– Ты теперь наше сокровище, наш главный ништяк. Тебя нужно спрятать понадежнее!
– Этим утром, – сказала Айша, – мы пригласим Косолапого на совет…
– Надо быть круглым дураком, чтобы припереться, – возразил Бегун.
– Мы скажем ему, что знаем, где скрывается Белка. На это он точно клюнет.
Айша чувствовала, что никто в этой комнате, за исключением разве что Додо и Бабаха, не верит в ее план.
Додо верил ей просто потому, что он всегда ей верил. Бабах верил потому, что в плане Айши ему и его взрывающимся игрушкам отводилась определенная роль.
Резаный, Бегун и его соправители, даже ее собственный следопыт Грызун восторга по поводу предстоящего похищения Косолапого не выражали. И, если говорить честно, сама Айша никогда бы не последовала такому плану, предлагай его кто-то со стороны.
Она умела мыслить быстро и рассчитывать свои действия на несколько ходов вперед, привыкла говорить самой себе правду и чувствовала опасность, как дикий кот – верхним чутьем. И еще… Она лучше всех знала Косолапого и на что он способен, поэтому иллюзий по поводу их возможной судьбы не питала и другого выхода из ситуации не видела.
Косолапый стал вождем не в случайной схватке, не в ритуальном бою за верховный пост, Косолапый стал главным в Сити потому, что сумел найти себе покровителя среди жрецов и с его помощью и по его согласию устранил всех, кто стоял между ним и властью. Косолапый был хитер и жесток, Сиплый – умен и коварен, их союз не мог остаться невознагражденным. Айша ненавидела Косолапого, боялась Сиплого и когда-то, не так давно, едва не одолела их…
Но «едва» никогда не считается.
Косолапого не остановит ни Додо, ни Бабах, ни ган-кэрроджи Резаного. Косолапого остановит только Косолапый.
После того, как Книжник угодил в его жадные руки, вождю Сити стало наплевать на Айшу и ее спутников, их ценность сравнялась с ценностью обычных герл либо хантеров, которых в Сити было за ништяк – пучок. Чужие – это опасность. Чужих проще убить, это решает все проблемы. Решить проблемы, попутно перерезав глотку своим давним недругам и возможным соперникам, было для Косолапого весьма приятно и на руку.