Ей физически не хватало Додо. Не как чела или любовника – как живого щита, способного прикрыть ее собой даже от автоматной очереди. Айша чувствовала себя голой и беззащитной. То, что голой – это полбеды, нагота красивого тела – это оружие, ее учили этому с детства, а вот беззащитность… Ни хитрый и ловкий Грызун, ни смотрящий на нее безумными глазами Бабах не могли дать жрице и доли той уверенности, что дарил туповатый могучий Додо.
Додо умер. Эта сука убила его. А Додо дарил Айше самую дорогую из иллюзий – иллюзию защищенности.
Айша положила тлеющий уголек в чашку трубки и несколько раз коротко затянулась, разжигая коричневатые волокна чарра. Алое сияние выхватило из полумрака лицо жрицы, трубка стала теплой, согрела ладонь. Рот заполнился сладковатым, остро пахнущим дымом и Айша, наполнив дурманом легкие, выдохнула его через нос двумя сизыми плотными струями.
– Хороший чарр, – раздался голос за ее спиной. – Жрице не спится?
Холод липкими лапами вцепился в позвоночник Айши, но она повернулась к подошедшему сзади Проводнику с доброжелательным и спокойным выражением лица, хотя только Беспощадный знал, каким усилием ей это далось.
– Ты ходишь неслышно…
– Я не прятался, просто ты увлеклась своими мыслями, Айша.
За спиной Проводника маячили две темные тени.
– Удалось найти следы? – спросила жрица, разглядывая гостя.
Тот покачал головой.
– Стейшен слишком велик, Айша. В нем много укромных уголков. И мы не знаем, здесь ли те, кого ты так хочешь видеть…
Жрица усмехнулась и сделала еще одну затяжку.
– Можешь мне поверить, Проводник, они здесь.
Она протянула гостю трубку и тот, шагнув, принял дымящийся чарр из ее рук.
– Я ее чую… – сказала Айша. – Она где-то рядом…
– Значит, они дадут о себе знать.
Проводник сделал затяжку и с наслаждением выдохнул дурманящий дым.
– Что за шум был внизу? – спросила Айша.
– Тины, – пояснил Проводник. – Верхние галереи опасны, им запрещено туда ходить, но там спят пиджины и тины нарушают запрет, чтобы полакомиться птичьим мясом. Сегодня одна герла сорвалась с самого верха и погибла. Я приказал их наказать.
– Как наказать?
– Высечь.
Айша замолчала. Чарр растекался по крови теплыми, щекочущими волнами, пульсировал внизу живота, но рядом с Проводником нельзя было проявлять слабость.
– Ты уверен, что герла сорвалась сама?
Он сделал еще одну затяжку и вернул трубку Айше.
– Уверен.
– Не будь так уверен. Все, что случается сейчас в Стейшене, может быть не случайным. Белка – опасный противник, – сказала Айша. – Я даже не думала, что она настолько опасный противник.
– Так ее зовут Белка? – спросил Проводник, ухмыляясь особенно противно. – Теперь буду знать. Никто не живет вечно, жрица, даже самый опасный противник. Каждый делает последнюю ошибку.
Он помолчал некоторое время, обдумывая сказанное или прислушиваясь к тому, что с ним делает чарр.
– Готова ли ты выслушать мой совет?
Айша кивнула.
Проводник пугал ее. Его внешность отталкивала, голос раздражал, но в злых маленьких глазенках светился острый ум. Его стоило опасаться, но выслушать.
– Я чувствую твою ненависть, Айша, – он посмотрел на нее без обычной улыбки и медленно почесал поросшую редкими бесцветными волосами щеку. – Я вообще хорошо чувствую мысли других, это дар от Беспощадного, будь он проклят и спасибо ему! Меня нельзя обмануть – все в Стейшене знают об этом. Поэтому я не буду спрашивать тебя, жрица, о том, что ты думаешь. Я это знаю. Ты ненавидишь Белку, потому что чувствуешь в ней соперницу. И ты боишься меня, потому что видишь мою силу.
Айша вскинулась, но Проводник сделал мягкое движение рукой, предупреждавшее любые возражения.
– Не говори ничего. Ты права, меня стоит бояться, но не тебе и не сейчас. Послушай моего ДОБРОГО совета, жрица!
Он сделал упор на слово «доброго».
– Лови этих двоих, мы поможем тебе в твоей охоте, но ловить не значит поймать…
– Говори яснее, – сказала Айша, не скрывая раздражения.