Отсюда прекрасно просматривались и западная часть Тауна, и Мэйн-Бридж, и по сию пору пылающий Сити. На фоне неба выделялась и цель Книжника – громадная круглая башня, где держали Белку.
Книжник оценил расстояние, которое предстояло преодолеть, и снова закрыл глаза – иметь хорошее воображение лучше в паре с крепкими нервами. Иначе можно умереть еще до того, как что-то сделаешь. Он старался успокоить дыхание и сердце, которое трепыхалось, словно хотело проломить тонкий частокол ребер.
Второй попытки не будет.
Если он не упадет камнем вниз, если не лопнет ткань на приспособлении, если он правильно понял, как управлять этой штукой, если он не промажет мимо крыши башни или не разобьется о нее вдребезги, то ему останется всего лишь убить челов, которые стерегут Белку, и спуститься вниз вместе с ней.
Проще простого. И говорить не о чем.
Ну…
Книжник попытался шагнуть вперед, но в результате лишь попятился назад, едва не рухнув с парапета. Ноги не слушались, тело не желало делать этот шаг.
Тим отошел от края крыши подальше, зажмурился и побежал что было силы, стараясь так разбежаться, чтобы не было возможности затормозить. Он мчался к тому месту, где ограждение давно рухнуло, где парапет не мог помешать прыжку, и с каждым шагом, сделанным навстречу ветру, становился легче, словно кто-то приподнимал его за плечи. Пропасть приближалась и приближалась, и Книжник снова зажмурился, чтобы не видеть места, где…
Крыша закончилась, а он все еще сучил ногами, пытаясь нащупать спасительный бетон. Тим пролетел вниз добрый десяток метров и не визжал от ужаса только потому, что у него перехватило дыхание и вместо крика он мог только сипеть, и лишь потом сообразил, что забыл толкнуть от себя тонкую трубу трапеции.
Он взмыл вверх птицей, ошалев от стремительности этого взлета, воздух подхватил его уверенно и сильно, подхватил, обнял и понес, понес, высушив испарину на лбу и наполняя сердце Книжника совершенно неудержимым раскаленным восторгом.
Он летел. Он, назло Беспощадному, летел, хотя люди давно уже не летают. Только в старых журналах и книгах, на фотографиях…
Вокруг него было только небо.
Он потерял цель.
– Не паниковать, – сказал себе Тим. – Только не паниковать. Влево – это вправо, а вправо – это влево! Поехали!
В ответ на его движение дельтаплан послушно начал снижаться и Книжник лег на крыло, описывая в воздухе круг – он пытался подражать ворону, кружащему над добычей, и у него получилось.
Тим пытался понять где он находится, на какой высоте и не сразу сообразил, что забрался высоко вверх. Пожар, который должен был быть правее направления полета, оказался почти за спиной, и Книжник заложил еще один вираж, постепенно теряя высоту. Рассвет как раз набирал силу, и он видел, как становится сиренево-алым горизонт на востоке, как наливается розовым серо-сизое небо – это было невообразимо прекрасно, но он отвел взгляд от просыпающегося солнца и тут же зацепился глазами за две башни – одну повыше, другую пониже, – появившиеся перед ним.
Его основательно отнесло ветром, но Тим уже понимал, что должен делать, чтобы вернуться. Дельтаплан снова набрал высоту и начал спуск к цели. Выписывая виражи, Книжник сообразил, что летит быстро, гораздо быстрее, чем на старте, и может управлять этой странной конструкцией. Это было хорошо.
Плохо было другое…
Он понятия не имел, как будет садиться.
– Ты только не вздумай ее развязывать! – предупредил Гунявый.
– Я только ноги… – сообщил Нос, приближаясь к Белке. – Не могу ж я ее употребить со связанными ногами!
– И ноги не трогай! – приказал Гунявый, облизывая ложку. – Переверни, если уже невтерпеж!
– Ты что, забери тебя Беспощадный, – возмутился Нос, – этой ссыкухи испугался? Пугали нас, пугали, а мы с тобой ее заарканили, как дира, даже не вспотели! Подержишь ее, если чё…
Он повернулся к Белке.
– Слышишь, мелкая, только попробуй дернуться, и я тебе каждую руку на три части поломаю! Всосала?
Белка на всякий случай кивнула, изображая покорность.
Нос уже нависал над ней, скалясь, и пахло от него так, что впору было блевануть.
– Ну, мелкая, с чего начнем?
– С поцелуя! – выдохнула Белка.
Пластиковая лента, стягивавшая ей лодыжки, лопнула с первого же рывка, крутнувшись на лопатках, она «ножницами» подсекла Носу колени и, когда он рухнул на пол, на обратном махе вогнала каблук ботинка ему в пах.
Гунявый так и замер с ложкой и высунутым языком. Потом ложка упала, рот захлопнулся. Он успел только потянуться за своим арканом, а Белка уже неслась по этажу, к спасительной лестнице.