И этот случай представился очень быстро…
Кусок металла пропорол покрышку «Пилота» и она свернула к парковке возле «Мейсиса», чтобы сменить машину. Авто она нашла, но выехать с парковки не успела.
Спиртное она не любила, но сейчас пила его как лекарство, не чувствуя ни вкуса, ни удовольствия, просто чтобы уснуть в медленно остывающей от жаркого дня машине. Но в голову лез зазубренный в школе Шекспир, воспоминания о родителях и брате. Как Джош сидит возле кровати в родительском номере и, как автомат, жует печенье из пачки и крошки фруктовой начинки падают на футболку и ковролин.
Ханна сделала еще глоток, ожидая отключки, но забытье не спешило с приходом. Просто теперь, если закрыть глаза, мир начинал кружиться вокруг, набирая скорость.
Ее «Лексус» стоял в конце парковки, и Ханна чувствовала себя в относительной безопасности. Никто из тех, кто сейчас громил «Мейсис», не мог разглядеть ее на заднем сиденье джипа, зато она видела, как за стеклянными витринами мечутся огни факелов и лучи фонарей. Несколько взрослых парней и девушек, близких к Ханне по возрасту, и стадо малолеток от десяти и старше развлекались, разрушая все вокруг. Совершенно безо всякого смысла и цели, просто получая от этого удовольствие.
Они подъехали к плазе уже после того, как Ханна перегрузила в новую машину свой скарб, перед самым закатом, на нескольких автомобилях, и перекрыли выезд с паркинга громадным пикапом «Додж Рэм», разукрашенным под дракона, и «Тундрой», такой же, как у папы, но дамского цвета – «голубой перламутр». Перекрыли не для того, чтобы помешать Ханне ускользнуть (они и не догадывались о ее существовании) просто бросили машины на выезде.
Незваные гости были вооружены (наверное, разграбили какую-нибудь оружейную лавку), на крепком подпитии, шумные, веселые, одеты в какие-то безумные тряпки, взятые из самых дорогих магазинов. Даже самые младшие выпрыгивали из кузова пикапа с пивными бутылками в руках.
Площадка перед магазином тут же наполнилась шумом и криками.
В пикап грузили ящики с консервами, бутыли с питьевой водой, сладости. Решетку, закрывающую витрину ликерного, легко сдернули джипом и принялись таскать оттуда спиртное. Звенели разбитые витрины магазинов одежды, летели оттуда наружу манекены и коробки с обувью, не потому, что были кому-то нужны, просто так было веселее.
Потом компания выпила еще и взялась за «Мейсис», начав со стрельбы по стеклам.
Ханна наблюдала за ними из своего убежища.
Она не боялась, хотя должна была бояться. Инстинкт подсказывал Ханне, что если бы кто-то из этих ребят заметил чужого, то судьба его была бы незавидна, но страха не было. Было удивление, брезгливость, отвращение и, как ни странно, сочувствие.
Она не могла понять, как и почему такие же, как она сама, подростки за несколько дней жизни без присмотра взрослых превратились в дикую стаю, в вандалов, и ей было их жаль – так здоровые стыдливо жалеют увечных и смертельно больных.
Беснующиеся подростки напоминали стадо бабуинов из передач канала «Дискавери», впрочем, такое сравнение могло оскорбить бабуинов.
Люди вели себя хуже обезьян. Гораздо хуже.
Внутри магазина пылал костер и вокруг него кружили тени. Опять посыпались стекла – кто-то изнутри выстрелил в одно из громадных окон и оно рухнуло вниз водопадом сверкающих осколков.
Ханна отхлебнула еще глоток и почувствовала, что больше пить не может – виски колом стояло в горле, вызывая позывы к рвоте. Но при том пьяной она себя не чувствовала: чуть шумело в ушах и пульсировал в висках бешеный ток крови. Сна не было ни в одном глазу, но одна мысль о том, что надо подняться и что-либо сделать, вызывала панику.
Ханна слышала крики и стрельбу – стая веселилась, как могла и умела. Смех, визг, ругань, девичьи голоса… Неприятный хохот, напоминающий вой койота…
Она прикрыла глаза, но отблески пламени пробирались и под веки. Мир кружился так, что она ощущала себя в свободном падении. Падать в бесконечную пропасть было очень страшно, и тогда Ханна сползла с заднего дивана на пол, свернулась на коврике между сиденьями, как усталая собака, прижимая к груди выпитую до половины бутылку.
Нет, она не уснула! Просто кто-то без спроса выключил звук и свет…
Ей снился пожар.
Тесная комната, маленькая, душная, с неприятным запахом пыли – это ее последнее пристанище. Вокруг бушует пламя. Ханна не видит его – пламя за дверями, но на дверной коробке кипит и пузырится краска.
Пот заливает глаза, волосы мокрые, словно ее обдали водой, но слышно, как они хрустят, высыхая от жара.