— Какими судьбами ты здесь? — спросил я, направляясь, чтобы взять что-нибудь выпить, пока полуголые девчонки извивались вокруг нас. Младшенький даже установил для них шесты.
— Мне нужно отдохнуть несколько дней. Бизнес отнимает все силы.
Я кивнул. В последнее время Братва создает нам немало проблем. Младший широко улыбнулся.
— Что ж, а сейчас давайте повеселимся.
Спустя несколько часов, мы были в хлам. Я и Маттео танцевали с четырьмя девчонками. Это будет долгая ночь. Одна из шлюшек начала тверкать перед нами, ее задница блестела, тонкая полоска ее стрингов не скрывала ничего, Ромеро скрылся с другой девчонкой в одной из комнат. Может, он, наконец, потрахается. Чезаре развалился на кресле, его глаза полуприкрыты, пока какая-то телка объезжала его как истинная профессионалка.
Маттео шлепнул танцующую девицу по заднице, она развернулась и прижалась к его паху. Все больше девушек роились вокруг нас. Я плюхнулся на один из стульев, алкоголь в крови зашкаливал, и одна из девиц уселась передо мной, начав поглаживать мой член через штаны. Вторая подошла сзади и провела руками по моей груди. Я уже собирался рыкнуть на нее, чтобы не отиралась позади меня, как она упала вперед, кровь из ее перерезанного горла хлынула на мою рубашку.
— Какого хера!
Шлюха, массировавшая мой член, подняла широко распахнутые глаза. Я резко поднялся со стула, разворачиваясь и поднимая руку как раз в тот момент, когда Младшенький наносил свой удар ножом. Лезвие задело мою руку, раня ее. Потаскухи вокруг нас стали орать. Где Маттео?
Младшенький вновь занес руку с ножом для удара, и я толкнул его плечом в грудь, а затем схватил за горло и припечатал к стене. Охи и крики звучали отовсюду. Затем послышался первый выстрел.
Я был сосредоточен исключительно на Младшем. Я собирался стереть его в ебанный порошок. Я ухватил его за горло второй рукой, сжав так сильно, как только мог.
— Ты ебанный предатель, — прорычал я. Неужели он думал, что сможет убить меня?
Его глаза начали наливаться кровью, и я сжал руки на его горле еще сильнее, пока сосуды в его сраных глазах не начали лопаться, а кости крошиться под моей хваткой. Он дернулся в последний раз, и я позволил его телу рухнуть на пол. Мои руки были покрыты кровью.
Медленно я обернулся, чтобы найти Маттео, и увидел его поверх другого нападавшего, он собирался перерезать тому горло.
— Нет! — приказал я, но было уже поздно. Маттео покончил с ублюдком.
Тяжело дыша, я оглядел хаос, творящийся вокруг нас. Чезаре прислонился к стене, выглядя слегка ошарашенным. На его шее виднелся порез, и он смотрел на мертвое тело, лежащее перед ним. Ромеро тяжело дышал, стоя в одних боксерах и с пистолетом в руках. Две шлюхи были мертвы, другие же рыдали и смотрели на меня так, будто бы я был дьяволом во плоти.
Я прошел мимо них, направляясь к Ромеро и Чезаре. Ромеро был ранен в плечо. Маттео пошатывался, глаза расширены, почти лихорадочно. Это был восторг от убийства, который я так хорошо знал.
— Ты раздавил ему горло голыми руками!
— Отец не обрадуется, — сказал я, глядя на руки. Я убил многих, но это было чем-то иным. Это было личное, невъебически волнующе. Чувствовать, как жизнь покидает его, чувствовать, как его кости ломаются под моими ладонями… Бля, я был в восторге.
Чезаре всмотрелся в мое лицо.
— Ты в порядке?
Мой рот искривился. Неужто он думает, что тот факт, что я раскрошил горло кузену, волнует меня?
— Позвони отцу, — я повернулся к Ромеро, который слегка подрагивал. — Насколько все плохо?
Он пожал плечами.
— Все нормально, пуля прошла навылет. Один из друзей Младшего выхватил пистолет одновременно со мной.
Я кивнул, мое подсознание вновь и вновь прокручивало смерть кузена. Я взглянул на раненых шлюх, гадая, был ли кто-то из них причастен к произошедшему.
Маттео подошел ко мне.
— Блять. Я просто не могу поверить, что наш собственный кузен собирался нас же и убить.
— У тебя был нож, — сказал я.
— Ты же знаешь, что я никогда с ним не расстаюсь, — сказал Маттео с нервной ухмылкой.
— Я больше никогда не оставлю где-то свой ебанный пистолет.
Ромеро подошел, чуть дрожа.
— Думаешь, твой дядя и другой кузен замешаны?
— Вполне возможно, — пробормотал я. Сомневаюсь, что Младший разработал весь план самостоятельно. Это было в духе Готтардо – подговорить одного из своих сыновей, лишь бы не рисковать собственной шкурой. Трус.
— Зачем он так рисковал? Даже если он собирался убить нас, во главе все еще ваш отец, и он бы отомстил.
— Нет, — вырвалось у меня. — Если бы я и Маттео оказались достаточно тупы, чтобы умереть от рук Младшенького, отец счел бы нас жалкими слабаками. Он бы просто позволил Нине родить, и у него появился бы новый наследник. Конец истории.
Маттео скривился, потому что это была правда. Мы оба это знали.
— Мне нужна гребаная выпивка, — проворчал я, направляясь к одной из шлюх. Она кинулась к бару и налила мне виски, а затем подала мне. Я рассматривал ее, пока делал глоток, и она опустила взгляд.
— Ты знала?
Она резко покачала головой.
— Нет, нам сказали, что это вечеринка в честь дня рождения, мы собирались потанцевать. Вот и все.
Я подошел, держа стакан, к одному из кресел и сел. Шлюха, которой Младший перерезал горло, лежала неподалеку в луже крови. Вскоре Маттео, Чезаре и Ромеро уселись напротив меня – мы ждали отца и его людей. Было абсолютно нечем заняться. Мы убили Младшего и его людей, так что мы не могли допросить их, а Готтардо и Анжело были в Вашингтоне. Я поймал на себе взгляды Ромеро и Чезаре – смесь уважения и шока.
Маттео покачал головой.
— Бля, ну, не так я хотел провести этот день.
Отец, его Консильери Бардони и несколько Солдат прибыли примерно через час.
Отец бросил взгляд в нашу сторону, прежде чем направиться к телу кузена.
— Ты раздавил ему горло? — спросил он, осматривая то, что осталось от Готтардо-Младшего. Я заметил тень гордости в его голосе. Я не нуждался в его ебанном одобрении.
Я кивнул.
— У меня не было при себе оружия, предполагалось, что мы среди семьи, а не гребаных предателей. Он захлебнулся собственной предательской кровью.
— Лука словно тиски, — выдал Маттео.
—Лука-Тиски, — произнес отец со странной улыбкой.
Это был охеренно долгий день, невъебически долгие недели, одна передряга за другой. Я хотел убить каждого из своих родственничков.
— Я сыт по горло тем, как они ведут себя, будто я ребенок, — сказал я Маттео, когда мы входили в «Сферу».
Маттео усмехнулся и провел уже, наверное, в тысячный раз по своим волосам. Когда-нибудь я выбью из него всю дурь и отрежу его долбаные волосы, чтобы прекратить его раздражающее позерство.
— Тебе семнадцать, Лука. Еще не мужчина, — спародировал он голос дяди Готтардо с выводящей из себя точностью, не упустив носовые звуки, от которых я хотел вырвать голосовые связки из его горла.
Я видел страх в его глазах – тот же страх, с которым многие смотрели на меня после того, как я раздавил горло Младшего. Готтардо мог разве что изрыгать все эту херню, поскольку думал, что он мой дядя, а потому в безопасности. Я не мог поверить, что мой отец доверял ему и Анжело… а, может, и не доверял, лишь наслаждался их унижением. Он существенно усилил охрану с тех пор, ведь знал, что среди нас все еще были предатели.
— Я куда больший мужчина, чем все они вместе взятые. Я убил куда больше людей, трахал намного больше женщин, и у меня, определенно, намного существенно больше яйца.
— Эй, поосторожнее с самомнение, — сказал Маттео, усмехаясь.
— А у тебя прыщ на лбу, — пробормотал я. Это было ложью, но Маттео забеспокоился – я знал, что это лучший способ отплатить ему за то, какой невыносимой задницей он был все эти дни.
Как я и предполагал, Маттео немедленно начал ощупывать свою кожу в поисках прыща, а затем сощурил глаза и опустил руку, я же закатил глаза с усмешкой. Мы подошли к амбалу на входе у «Сферы». Он поприветствовал нас коротким кивком и отступил, чтобы дать нам пройти, когда парень в начале длинной очереди в клуб крикнул: