Катя дошла до стены, подумала, и решительно провела клювом по каменной полоске с резьбой. И это сработало! Всё как в прошлый раз, в стене что-то треснуло, как будто открылся замок, и возникла дверь. Катерина обернулась на Жарусю. Та одобряюще покивала головой. И Катерина решительно вошла в сокровищницу. Горы золота кое-где достигали потолка. Катя вернулась в свой обычный облик, попросила перышко посветить, старательно не касаясь его руками, и начала осматриваться. Через полчаса ей начало казаться, что весь мир состоит из бесчисленного множества каких-то золотых предметов. Больше всего было монет и золотой скорлупы. По нишам, вырубленным в стенах, стояли сундуки. Катерина с усилием приподнимала крышки. Они все были заполнены драгоценностями. Игра камней могла бы заворожить любого человека, но Катерину к тому моменту уже буквально тошнило от золота. А сами камни казались мутным стеклом.
— Я тут год искать буду. А если он чашу вообще не тут хранил? — Катерина искала несколько часов, уже было начала руки опускать, как вдруг ей припомнились слова Жаруси о том, что сокровище это её, и ей теперь подчиняется. — Так, а раз подчиняется, то можно попробовать скомандовать! — рассудила Катерина. Припомнила, как точно выглядит эта самая чаша.
Как только она произнесла эти слова, с огромной золотой кучи в глубине пещеры справа от Катерины начали осыпаться монеты, отдельные ручейки золота, стекающие с вершины этой кучи, превратились в полноводные реки, куча начала оседать, и из неё выкатилась точно такая же чаша, как та, которую Катя видела в руках у Наины. Чаша покатилась по кучам золота прямо к Кате. Катерина наклонилась её взять, и как только коснулась её поверхности, слой золота с её рук начал перетекать в саму чашу. Катя держала её кончиками пальцев, и когда последние капельки с её ногтей сползли в чашу, аккуратно и бережно поставила её в одну из ниш, подальше, за тяжеленный сундук. И внимательно осмотрела свои руки. Ни одной золотой искорки не осталось!
— Жарусенька! — Катя кинулась к выходу, поняла, что пройти не может, вернулась в лебединое оперение, и радостно прошлепала сквозь дверцу. В следующее мгновение, Катерина уже в своем нормальном виде, радостно показывала Жар-Птице совершенно нормальные руки! — Спасибо тебе! Огромное! Как же хорошо, не бояться коснуться!
Жаруся, осмотрев Катины ладони, радостно плеснула крыльями. — Вот как же отлично! Да, только времени прошло много уже. Давай-ка закрывай дверь, да ещё хорошо бы самой её запечатать. Там, как я понимаю, и кроме чаши хватает всякого опасного. Придумай слова, которые будешь знать только ты, проведи по полоске и скажи их про себя. На всякий случай.
Катерина представила, что будет, если чаша, например, окажется в руках того же Авдея, поёжилась, и пошла закрывать дверь. А потом провела пальцами по резной полоске и скомандовала про себя:
Дверцу было невозможно заметить и раньше, а теперь под рукой Кати исчезла и резная полоска, пальцы ощутили только неровный камень.
— Вот, наверное, так лучше! — Катя осмотрела стену.
— Гораздо лучше, ты умница! Ну, давай возвращаться! — Жаруся полетела вперед к проходу, за ней побежала Катерина, а потом, пройдя сквозь узкую щель лебедушкой, с ужасом увидела, что уже вечер!
— Ой, караул, сколько же это мы там были! Нас уже, наверное, обыскались! — ахнула Катерина, возвращаясь в свой нормальный вид.
— Да, что-то увлеклись! — согласилась Жаруся, подхватила коготками Катю за плечи, и взвилась в воздух. — Но, ведь для пользы дела!
Полдня Волк мучал тренировками Степана, пока тот, наконец, не лег на землю, и не сказал, что он ни за что не поднимется! — Можешь тут меня и прикопать, я всё равно не встану!
— Нужен ты мне, копать ещё! — фыркнул Волк, и, посмотрев на небо, обнаружил, что уже обед. — Не понял, ну и где они? — он отправился к Баюну. Кот сидел за столом и ел.
— Сначала ты меня будил! Сейчас есть не даешь! Что дальше? Куда катится мир? — взвыл Кот, размахивая перед носом Бурого приличным куском рыбы.