В разное время жизнь ставила перед селекцией и разные задачи. Одной из многих была работа по переделке озимого сорта в яровой. Это обусловливалось тем, что при бесснежных и морозных зимах озимые погибают на больших площадях, и тогда ничего не остается, как весной в возможно более ранние и сжатые сроки произвести подсев яровыми на поврежденных полях.
Лукьяненко задался целью переделать озимый сорт Ворошиловка в яровую, с тем чтобы семенами этого же сорта весной подсевать участки с погибшими растениями.
В 1944 году Павел Пантелеймонович закладывает первый опыт. На делянках площадью по 10 квадратных метров каждая было высеяно несколько сортов как озимой, так и яровой пшеницы. Один посев озимой пшеницы Ворошиловская был произведен 23 марта, другие же были посеяны еще под зиму. Лишь единичные растения смогли выколоситься к лету и дали урожай. Причем выбрасывание колоса и созревание проходили неодновременно — с июня до сентябри. Собранный урожай был невелик, но все до зернышка отобрали, с тем чтобы в будущем, 1945 году 30 марта высеять сто линий этих растений. В качестве контроля через каждые десять номеров росла озимая пшеница сорта Ворошиловка.
День Победы застал их с Полиной Александровной в хлопотах: весной у селекционеров нерабочих дней не бывает. Они вышли в поле, но душу заливала светлая радость: будто что-то тяжкое и страшное исчезло вдруг и солнце тут же без меры засияло во все концы. Из недалеких палисадников кричали воробьи. Со стороны въездной аллеи, усаженной белой акацией, веяло теплым ветерком. Молодой дубнячок, скорее похожий на высокие кусты, выплескивал соловьиную трель. Изредка, как бы не осмелясь сыграть на волшебной флейте, пробовала неизъяснимо печальный голос иволга. Реяли над полем щуры, мелькая то зеленым брюшком, то ржавыми спинками. И тут же траурно зачернели границы делянок. Но как от печки, где выпекают хлеб, пробивался от них неистребимый пшеничный дух…
Они молча побрели с поля, хотя время возвращаться еще не подошло. Путь их лежал к братской могиле, что находилась теперь почти под окнами кабинета Павла Пантелеймоновича и в которой лежал их сын. Они наломали веточек сирени и положили их к подножию памятника. Долго не мог он оторвать жену от холодного черного камня, к которому она словно приросла. Радость Победы, и слезы, и боль — все смешалось в эти минуты, но все же преобладала великая обновляющая сила весны и надежды.
И снова труды, снова дни, наполненные кропотливой работой. Через месяц они с удовлетворением отмечали, что второе поколение озимой пшеницы Ворошиловка хорошо заколосилось. Хотя процесс колошения продолжался с 15 июня до 7 июля, это говорило о том, что они близки к цели. Конечно, выход в трубку Ворошиловки по сравнению с яровым Тэтчер задерживался, особенно выделялась в этом отношении семья № 38. Но получены и ранние формы, такие, как семья № 27. Они ведь заколосились одновременно с контрольными яровыми! К радости от удачно завершенного труда прибавилась еще одна — Павел Пантелеймонович награждается медалью «За оборону Кавказа». Труд селекционера этим самым был как бы приравнен к ратному. Зимними вечерами Павел Пантелеймонович давно взял за правило присаживаться к приготовленному для занятий столику и делать наброски. Он привык работать обстоятельно и на совесть, потому никогда не спешил. По многу раз сверялся со своими записями, сравнивал, обобщал. Все это содержалось у него в полном порядке. Он всю жизнь придерживался девиза, выраженного еще в древности в латинской фразе: «Quod non est in actis, non est in mundo»[13]. Не составляет труда написать материалы для отчета, а вот поделиться размышлениями по поводу успешно проделанной работы — тут надо приложить старания иного рода. Начал он свою статью с объяснения целей и задач, стоявших перед ним:
«Это весьма интересный факт, указывающий на возможность получения… сортов универсального использования, одинаково пригодных для озимого и ярового посева. С организационно-хозяйственной стороны культура сортов универсального использования в озимом и яровом посеве может представлять большие выгоды уже хотя бы потому, что при изреживании озимых в результате неблагоприятных условий зимовки или выдувания ветрами, что нередко наблюдается в ряде районов края, можно будет производить подсев весной озимой пшеницы семенами того же сорта. Кроме того, некоторые из полученных нами форм яровых Ворошиловка в яровом посеве созревали на 10–15 дней позже, чем в озимом посеве».
Объясняя выгоды и необходимость создания подобного сорта, Лукьяненко пояснял: «…высевом такого сорта в озимом и яровом посеве можно будет обеспечить равномерный ход уборки и более рациональное использование комбайнов в уборочный период». Практический выход, польза от затраченных усилий — все это непременное условие для него, поэтому ученый говорит: «В 1949 году будет закончено сортоиспытание яровых форм Вороши-ловки в озимом и яровом посеве, и в 1950 году лучшие ярово-зимостойкие сорта будут переданы для производственной оценки в колхозы».
Казалось бы, как просто и быстро! Но сколько за этими словами, цифрами и фактами предыдущей, обычной, черновой работы! Сколько поисков, терпения, выдержки и смекалки!
На следующий, 1946 год, когда он был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», высеяли уже яровой формы Ворошиловки 65 линий. Большинство линий, как отмечает Лукьяненко, несмотря на поздний срок посева, пошло в трубку, то есть проявило все качества яровой формы.
Здесь он наблюдает интересное явление: несмотря на то, что первые два поколения уже зарекомендовали себя как яровые формы, в третьем поколении некоторые из линий так и не пошли в трубку, то есть вели себя как озимые.
При выведении нового сорта тщательно бракуются пшеничные растения, не выдержавшие экзамена на устойчивость к ржавчине. По этому поводу он замечает: «Самым важным и интересным моментом в поведении измененных форм оказалось то, что они выявили картину сильного расщепления сорта Ворошиловка по устойчивости к бурой и желтой ржавчине».
Начиная работу с озимой пшеницей Ворошиловка, Лукьяненко прекрасно знал ее свойства. И то, что сорт сильно поражался ржавчиной, было ему хорошо известно. На начальном этапе работы с полученным сортом он обнаружил, что здесь «выщеплялись сильно поражаемые, мало поражаемые и устойчивые к бурой ржавчине формы», и далее отмечает, что «формы, устойчивые во втором поколении, сохранили устойчивость и в последующих поколениях, а восприимчивые формы остались восприимчивыми».
Положительным результатом своей работы ученый-практпк справедливо считает «получение устойчивых к бурой ржавчине форм из сильно расщепляющегося сорта (в прошлом устойчивого к ней) путем воспитания…». Он не без оснований называет свой успешный опыт «новым фактом в селекции, который представляет собой большой практический и теоретический интерес».
В проделанном эксперименте Павлу Пантелеймоновичу удалось проследить, как «устойчивость к ржавчине находится в зависимости от условий прохождения стадий развития». Здесь же Лукьяненко утверждает: «Одной из важных причин «порчи» сортов по устойчивости к бурой ржавчине является расщепление гибридных сортов».
Работа с переделкой сортов Ворошиловка из озимой формы в яровую помогла определить и другое интересное направление — возможность получения подобным методом сортов универсального использования, одинаково пригодных для озимого и для ярового посевов. Прослеживая поведение яровой формы Ворошиловки в озимом посеве, Лукьяненко установил, что некоторые линии яровой Ворошиловки по перезимовке не отличались от контроля — озимой Ворошиловки. Об этом красноречиво свидетельствует случай, когда в суровую бесснежную зиму 1948/49 года с двадцатиградусными морозами на опорном пункте Краснодарской госселекстанции, расположенном в северной зоне края, яровые формы Ворошиловки имели следующий процент сохранности растений к весне: 1) озимая пшеница Ворошиловка — 75,5; 2) яровая форма Ворошиловки — 78,8.
Достижение налицо — лучшие формы яровой Ворошиловки-84 и 30 не уступали исходному озимому сорту.
В трудные годы войны, да и в не менее тяжкое послевоенное время велись работы по переделке, перевоспитанию озимой пшеницы Ворошиловки в яровую форму. Но все увенчалось победой. За успехи в селекции пшениц Лукьяненко избирается в 1948 году действительным членом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина.