Часть первая
Умник-разумник
Глава 1
Гляжу – в газете «Lunaya Pravda» пишут, что горсовет Луна-Сити принял в первом чтении закон о проверке, лицензировании, а главное – налогообложении уличной торговли продуктами питания в пределах муниципальной гермозоны. А еще пишут, что сегодня вечером состоится учредительное толковище «Сынов революции».
Мой родитель преподал мне два правила: «Не суй нос не в свое дело» и «Всегда снимай колоду перед сдачей». Политика меня не интересовала. Но в понедельник 13 мая 2075 года я оказался в машинном зале комплекса Лунной администрации – зашел потолковать с главным компьютером Майком, пока другие машины тихо шепчутся между собой. Майк – это не официальное имя; я прозвал его так в честь Майкрофта Холмса, одного из героев рассказа, написанного доктором Уотсоном еще до того, как он основал IBM. Герой рассказа только и делал, что сидел и думал, – ну в точности как Майк. Он же у нас настоящий умник-разумник, самый смышленый компьютер в мире.
Правда, не самый быстрый. На Земле, в Лабораториях Белла в Буэнос-Айресе, есть один умник, который в десять раз меньше Майка, а отвечает чуть ли не раньше, чем услышит вопрос. Но разве так уж важно – получите вы ответ через микросекунду или миллисекунду? Важно, чтобы он был верен.
Впрочем, Майк не всегда выдает правильные ответы; порой он не прочь и смухлевать.
Когда Майка установили в Луне, он был просто думателем с гибкой логикой – «Хомоориентированный логический многокритериальный супервизор, версия IV, модель L» – ХОЛМС ЧЕТВЕРТЫЙ. Он рассчитывал траектории для беспилотных грузовых барж и управлял их катапультированием. Это занимало у него меньше одного процента машинного времени, а Лунная администрация праздности не одобряла. И стали к Майку присобачивать все новые и новые аппаратные средства – блоки «решение-действие» для управления другими компьютерами, бесчисленные банки дополнительной памяти, воз и маленькую тележку ассоциативных нейристорных цепей, еще тонну двенадцатиразрядных случайных чисел, оперативную память, расширенную до неимоверного объема. В человеческом мозге содержится около десяти в десятой степени нейронов. На третьем году своего существования Майк имел нейристоров по крайней мере в полтора раза больше.
И тогда он ожил.
Я не собираюсь спорить на тему, может ли машина стать «по-настоящему» живой и обзавестись «настоящим» самосознанием. Обладает ли самосознанием вирус? Nyet! А как насчет устрицы? Сомневаюсь. Ну а кошка? Почти наверняка. Человек? Не знаю, как насчет вас, tovarishch, а я – определенно. Самосознание прорезается где-то на пути развития от макромолекулы к человеческому мозгу. Психологи уверяют, что это происходит автоматически, когда мозг накапливает достаточно большое число ассоциативных цепей. В таком случае – не вижу никакой разницы, белковые это цепи или платиновые.
(«Душа»? А у собаки она есть? А как насчет таракана?)
Учтите, что еще до всех модификаций Майк был сконструирован так, чтобы отвечать на вопросы прикидочно, исходя из неполной информации, – точно так же, как это делаете вы. Отсюда все эти «хомоориентированный» и «многокритериальный» в его титуле. Так что «свобода воли» была у Майка изначально, и ее границы расширялись по мере усложнения его собственной структуры и накопления знаний. Только не требуйте, чтобы я давал вам определение «свободы воли». Если вам больше нравится думать, что Майк просто жонглирует случайными комбинациями чисел и в соответствии с ними переключает цепи, – валяйте, думайте на здоровье.