Шура села на скамеечку под грибком, опустив ладони на шелковистую поверхность древесных волокон, отполированных рубанком. Маляры еще не успели ничего выкрасить, и грибок пах лесом. Закрыв глаза, девушка ощутила лицом слабое уже тепло низкого солнца. Было светло и спокойно.
— Приветик!
Перед ней стоял Володя, часто затягиваясь папироской, и смотрел на нее с откровенной радостью. Шура удивилась, что и сейчас он появился неожиданно — она не слышала шагов.
— А ты молодец! Пришла ведь… — Володя сел рядом с ней. — Я тебя сразу сверху увидел. Даже гудел тебе. Не слышала?
— Нет.
— Как тебя звать?
— Шура.
— А меня Володькой. — Он улыбнулся ей. — Торопишься куда?
— Да нет, — ответила Шура равнодушным голосом, ковыряя носком туфельки землю.
— Знаешь, ты подожди, а я переоденусь. Вон наш вагончик. А? Только не уходи. Ладно?
Шура промолчала. Это Володю обнадежило, и он побежал к зеленевшему неподалеку вагончику, возле которого собирались рабочие — был конец смены. Шура смотрела вслед парню и думала: уйти или остаться?
Прибежал Володя быстро — она так и не успела решить. На нем был поношенный черный костюм с гнутыми локтями. Ворот белой рубахи казался широковатым для его шеи. Видно, у ребят перехватил. Шура поняла это сразу, окинув его быстрым, по-женски внимательным к мелочам взглядом.
— Ну, — сказал он, отдышавшись, — куда двинем?
— Мне все равно.
— Тогда в кино.
Тихий полумрак опускался на город, воздух будто густел. Медные отблески в окнах домов погасли, и окна стали черными. Откуда-то неслась музыка.
— Ты где работаешь? — спросил Володя и взял Шуру под руку.
— На трамвае. Кондуктором.
— Да? — почему-то удивился Володя и даже руку ее выпустил на мгновенье, но сразу поймал локоть и взял увереннее.
— Не похоже разве? — усмехнулась Шура.
— Не знаю, — замялся Володя. — И давно?
— Недавно. Я ведь из деревни приехала. Лебяжиху не слыхал?
— Не-е… Что, плохо там, в Лебяжихе?
— Хорошо.
— А почему приехала?
— Работы нет. Дояркой неохота, а больше некуда. И вообще, там не так, как здесь. Клуб третий год строят и построить не могут. А вы — вон как быстро.
— У нас — темпы, — солидно сказал Володя. — Хорошо платят, мы и вкалываем как надо. Да и кадры у вас там не те. Один к нам устроился из сельских, так поверишь, под краном боялся встать. Ему кричат: «Цепляй панель», — а он как привязанный.
— Да ну тебя! — Шура выдернула руку.
Возле кинотеатра толпился народ. Еще к кассе не успели подойти, как уже спрашивали, нет ли лишнего билета.
— Тут глухо, — сказал Володя, прислонясь спиной к афише. На улице вспыхнули фонари, и вечерний мрак стал отчетливее. Мимо шли люди, задевали Шуру, извинялись, спешили, потому что уже был звонок. Володя морщил лоб.
— Знаешь что? — сказал он вдруг. — Пошли в ресторан.
— Да ну… Неудобно…
— Ты что, ни разу там не была?
— Нет…
— Ну, тогда надо сходить. Привыкай! — покровительственно положил руку ей на плечо. И, не дожидаясь согласия, потащил через дорогу.
Перед стеклянной дверью толпились ребята в вечерних костюмах, поглядывали тоскливо сквозь толстое стекло. Там, будто в аквариуме, плавал раззолоченный швейцар, неприступный и важный. Володя постучал ему. Швейцар нехотя подошел, приоткрыл дверь.
— Мне только телеграмму передать товарищу, — Володя торопливо шарил в кармане пиджака.
— Пройдите, — разрешил тот, впуская. — Ну, где телеграмма?
Володя повернулся спиной к прозрачной двери, протянул швейцару смятую трешку. Тот неуловимо сунул деньги в нагрудный карман ливреи, поплыл в зал, попросив Володю подождать.
Вернулся он быстро, шепнул:
— Второй столик в первом ряду.
— Со мной девушка, — умоляюще улыбнулся Володя.
— Давай побыстрее! — проворчал тот, приоткрывая дверь и сдерживая плечом напиравших ребят.
Володя схватил за руку загрустившую уже Шуру, потащил за собой. Она еле успевала за ним. В ресторане было душно, над столиками плавали слои синего дыма, пахло столовой и потом.
Пока они шли, Шуру разглядывали десятки мужских глаз, и ей было неприятно. Села за столик, положила руки на колени, несмело огляделась. За соседним столиком сидела пара: завитая худенькая девушка и широколицый парень с твердым, спортивным подбородком. Он изучал меню, изредка спрашивая ее: «Будешь?» Она согласно кивала головой, глядя на него несмело. Подбежала официантка, раскрыла блокнотик, замерла выжидающе.