Внезапно он зацепил стволом хрупкую ветку и замер за деревом, снимая с плеча ружье. На всякий случай осторожно взвел затвор и порадовался, что в стволе волчья картечь. Стрелять он не собирался, но от отца слыхал: наведываются в лес и такие, для которых мало разницы, кто перед ним: зверь или человек. Накроешь с поличным на крупном деле, разрядит в тебя ружье, не засомневается. Мужчина, услышав треск ветки, обернулся, прислушался. В руке у него светлел нож. Но кругом была глубокая тишина, и он, еще раз оглядевшись, принялся снова за лося.
«Незнакомый какой-то… — думал Егорка. — В совхозе и не видал такого. Может, откуда издалека… Лицензий на отстрел лосей давно никому не давали… Домой надо, отец сам велел лишь посмотреть что и как и — назад. Осторожненько, по-за деревьями, на свой след и домой. Если хорошо бежать, за час можно обернуться. Отец собираться долго не будет».
Он хотел было повернуть назад, но глянул на ружье, прислоненное к дереву. Ружье как будто дразнилось. «А если… самому… подкрасться, схватить и… — от этой мысли застучало в висках. — Принести отцу отобранное ружье, небрежно подать: «На, батя, у браконьера забрал». Отец изумится, но виду не покажет, весело подмигнет он матери: «Ну, видишь, кого я вырастил? Мужика вырастил!» Мгновенье картина эта стояла перед глазами. Дух захватило у Егорки. «Была не была!» — решился Егорка.
Браконьер работал спокойно, изредка оглядываясь. «Надо подождать, пока оглянется, а потом бежать».
Мужчина поднялся на ноги, разминаясь, и снова присел. Егорка взял ружье наперевес и сначала медленно, потом все быстрее пошел вперед. «Лыжи-то бесшумные», — с уважением подумал об отце, сделавшем их.
Рот он широко открыл, чтобы не было слышно его прерывистого дыхания.
До ружья осталось не более метра, когда вдруг мужчина обернулся и вскочил на ноги. Но Егорка уже прикрыл его ружье спиной, а свое держал у пояса, стволом к охотнику. Тот замер с ножом в руке. От руки шел пар.
— Ты это чего? — хрипло сказал мужчина и подался вперед. Глаза его так и резали.
Егорка крепче прижал приклад к поясу. Тогда мужчина остановился, приглядываясь к мальчишке. Страх у него, видимо, прошел. Перед ним стоял всего лишь мальчишка, а показалось сначала — взрослый.
«Поглядел бы на меня сейчас батька», — волнуясь, подумал Егорка:
— Бросайте нож!
Тот бросил нож на лося. На его лице вдруг появилась неопределенная улыбка.
— Документы есть? Предъяви! — и смутился своей невежливости: взрослому человеку и — так. Но сразу оправдался: раз браконьер — нету уважения.
Мужчина улыбался и даже шутливо поднял руки:
— Ну, ладно, сдаюсь, твоя взяла. Чей ты, пацан?
— Егеря, Корчного, — ответил Егорка, не опуская ствола.
Тот остро, мимолетом глянул на мальчишку и полез в карман:
— Ну, раз сын егеря, то пожалуйста… — растерянно похлопал по карманам телогрейки. — Неужели забыл… Точно. Забыл.
— Придется ружье забрать, — хмуро сказал Егорка.
Светлые глаза мужчины как-то дурно потемнели, но он молчал, раздумывая.
— Слушай, парень, — наконец сказал с хрипотцой, что-то поборов в себе. — Я, конечно, мог бы отобрать у тебя ружье, да и по шее дать. Но я хочу по-доброму. — Он уже совсем- успокоился и закуривал. — Ты ничего не видел, не слышал, и я тебя не видел. Ты уйдешь домой, а я в долгу не останусь. Идет?
— Нет, — сказал Егорка. — Не пойдет. Отец составит протокол и передаст куда надо. А потом разбирайтесь.
— А ты крутой мужик, гляди, не перехлестни, — вкрадчиво говорил мужчина.
— Какой есть.
— Жалко. А то бы я тебе хорошее ружье подарил. — Охотник доверительно приблизился к Егорке. — Я с тобой хочу по-хорошему разойтись. Потому что знаю твоего отца Ивана Сергеевича.
Егорка поглядел на свое ружье, увидел потрескавшееся, стянутое проволокой ложе, облезший ствол и поднял глаза. Светлое брюхо лося темнело от крови.
— Не надо мне вашего ружья!
— Как хочешь, — недобро усмехнулся тот. — Только гляди — вытурят твоего Корчного из егерей.
— Почему? — изумился Егорка.
— Потому… Было дело — Корчной вот так же, — показал рукой на лося, — забил быка. Мясо съели шабашники. Может, не знаешь, а деньги твой папаша положил в карман. И об этом почти никто не знает. Почти! Уловил?