– А чё это за деревня такая была? – Кидова не интересовало, откуда Виталя узнал, что стояло на месте этого гигантского строения. Кидову скорее захотелось послушать о тех странностях, которыми обладал ЛУНАТИК. А уже потом… (если что)
– Да дурдом какой-то. Крыша съезжает у всякого, кто туда ни попади. Но жители её наверняка считали себя какими-нибудь сверхразумными личностями… А на самом деле… Один там китов каких-то у себя на огороде растил.
– Китов?
– Ну. Называется растение Кит-Летающий Крокодил. Оно ему кости человеческие домой приносило. Они у него вроде семян в ход шли.
– Не фига себе! – как можно откровеннее реагировал на рассказываемое Кидов.
– Школа у них там ещё была. Днём школа, а лишь только ночь наступает, как это уже морг…
– Арендаторы? – предположил Кидов.
– Нет. Школа-оборотень. Понял?… Морг; какой-то заброшенный, что ли. И в нём демоны всякие и привидения обитают.
– Ночная школа, да? – усмехнулся Кидов.
– Тебе-то хорошо тут рассуждать стоять. А ты пожил бы там… Когда ночью хрен уснёшь. Потому что ГРЫЗОЛОВ…
– Так ты в той деревне так ни разу и не заснул? – перебил вдруг Кидов этого своего лучшего друга детства.
– Думаешь, я тебе решил тут слегка ерунды разной на уши навешать?… – откровенно полюбопытствовал Виталя.
– Да нет, – как-то странно улыбнулся Кидов, – я просто спросил: любопытство, знаешь ли, заело.
– Я плохо себя помню, – сказал тогда Виталя. – Лучше помню то, что происходило вокруг, нежели себя.
– Так ты там жил? – Он всё ещё не мог окончательно найтись (найти ту колею, в которой можно каким-то определённым образом поддерживать этого повествователя). – По-моему, Виталя, ты сегодня решил немного разыграть своего старого друга детства.
– Ну разыграть – так разыграть, – пожал тот плечами. – Как хочешь. История слишком сложна, чтоб в отношение её я стал тебе что-то доказывать. Счастливо, – распрощался он.
– Да ты чё! – остановил его Кидов. – Я тебе сказал, что я не верю тебе?
– Не обязательно говорить, достаточно намекнуть.
– Да я пошутил, ё-моё, Витёк! Продолжай давай!
– Понял я твою "шутку"… Только учти, Лёша; учти единственное: на месте той деревни построили гигантский морг. Самый "странный" морг. А теперь это… наш завод… Так-то. А теперь, счастливо.
И Кидов уже не мог его остановить – поднялась куча пыли, Кидову засорило глаза и он не мог уже разглядеть своего лучшего друга детства. Он слышал только голос:
– Некоторые, работающие на нашем заводе, тоже родом из той деревни. Видишь ли, не всякий может вспомнить свою прошлую жизнь, и была ли она, и сколько жизней было до неё… Потому-то многие прошлую свою жизнь провели в ЛУНАТИКЕ; а теперь они здесь. И они здесь неспроста… Но они нихрена не помнят. А ты помнишь что-нибудь? – Голос становился всё дальше и дальше – он уходил. – Хоть что-нибудь помнишь своей тупой башкой?… Хоть что-нибудь ты пом… – дальше ничего не было слышно.
Это был голос-призрак. Один только голос. Витали уже не было. Он далеко убежал от своего лучшего друга детства, Алёши Кидова.
Правильно Кидов делал, что даже и думать не смел о том, чтоб хотя бы попытаться помочь изувеченной душе этого человека, не потому что со стороны мог бы показаться занозой, и не потому что всякий инстинктивно ищет того, кто душой слабее, чтоб морально поддержать его (всякий к этому подспудно стремится – шагает как сомнамбула по потолку и по стенам), а потому что…
…Потому что СТАНОВЛЕНИЕ притягивало Кидова.
шестая глава СТАНОВЛЕНИЕ
Когда глаза его наконец стали видеть, он продолжил свой путь; путь, который лежал прямо в кабинет начальника цеха. Кидов знал, как надо вести себя с начальством; ему давно уже помогали методы общения с людьми, разработанные им самим, в соавторстве с Д. Карнеги. Самое главное для него, помнить, что ни один человек в мире не обделён чувством юмора (особенно, начальство!). И это его вдохновляло. Он любил юмор.
– Можно? – произнёс Кидов, зайдя за порог.
– Если нужно. – Начальник оказался довольно разговорчивым. На вид, лет 30. Ноги на столе, в пепельнице дымит дорогая сигара. Рядом, неподалёку, какой-то новый русский, прямо как в кино – в старом-добром малиновом пиджаке. Начальник же одет был, как к дороге на пляж.
– Ты кто у нас? – спросил начальник Кидова своим бодрым голосом спортивного человека, который каждое утро не ленится начинать с физзарядки, пробежки или веллотренажёра, и холодного душа.
– В смысле?
– В смысле фамилии. В смысле бригады…
– Кидов. Пятая бригада.
– А, Кидов! – дошло до него.
– Петро, – обратился он к "русскому", – у тебя, по-моему, всё.
– Ну ты не забудь пацанам позвонить, – проговорил тот начальнику, выходя из кабинета.
– В общем, тебя переводят на новое место, – объяснил он Кидову ситуацию. – Всё понял?
– Не полностью.
– Что – неполностью? – спрашивал тот. Видимо, он хотел Кидову очень мало объяснить и поскорее отвязаться от него, как он и поступал с любым лохом (стоило бы Кидову ответить "понял", как он был бы свободен и работал бы вслепую, как кот в мешке).
– Что за место?
– Не лучше и не хуже чем прошлое. Ещё есть вопросы?
Кидов уже догадывался, что сейчас этот начальник даст ему подписать какой-нибудь бланк и на этом разговор закончится. А ему нетерпелось поподробнее узнать о месте (только зачем?, когда при любом исходе ты всё равно превращаешься в однозначного раба). Он ведь как-никак избранный.
– Вообще-то у меня их туча, – отвечал Кидов.
– Ну флаг тебе в зубы, – добродушничал тот, – мочи свою тучу.
– Хотелось бы поподробнее узнать о этом новом месте.
– На нём и узнаешь. Для этого нужно время. Как по-крупному сходить.
– А режим работы…
– Режим работы тебе обрисует мастер.
– Заранее хотелось бы…
– Заранее только кошки плодятся. Ну всё, туча твоя истекла? – набирал он номер на телефоне. – Валера, поднимись на секунду, – передал он, набрав номер. – И Кидову: – Какие тучи вопросов ещё?
– Ещё один вопрос, – чувствовал он себя настоящим тормозом – так загипнотизировал его этот разговорчивый начальник. – Почему меня переводят на новое место?
– По кочену.
– Чё…
– Чё у тебя? – вошёл в кабинет какой-то детина.
– Кадр, – ответил начальник и обратился к Кидову. – Вот твой мастер. Интересуйся.
– Я также, восемь часов буду работать? – начал он интересоваться. – Или…
– Ты отлично будешь работать, дружище! – воскликнул мастер воодушевляющим голосом (искусственным его голос совсем не казался). Этот внушающего вида здоровяк оказался на редкость общительным. Тебя как звать?
– Алексеем.
– А меня, как ты понял, Валерой. – И они пожали друг другу руки. – Ничё, у нас тебе понравится. Ты просто не представляешь…
– Валерий, – прервал его начальник цеха, – дай человеку расписаться.
Документ лежал, ожидая Кидова.
Вот чёрт! – подумал Кидов, глядя на бумагу, – ну и в переплёт я попал! Этот меня щас заговорит всего до полусмерти, если я произнесу хоть полбуквы…
Так что ему ничего не оставалось как подойти к этой чёртовой бумажке и поставить на ней свой "автограф".
На каждом предприятии существуют своеобразные (пусть и неписаные) правила, нарушать которые под силу только таким одарённым личностям как этот начальник со своим приятелем Валерой.