— Боюсь, у меня осталось только шампанское, — коварно улыбнулся мне в ответ тот, нехотя убрав руку со спины и скрывшись в соседней комнате.
Я тут же завертелась, пытаясь найти хотя бы намёк на слова древних. Но это показалось мне практически невозможным среди всего этого хлама и бардака. Видимо, придётся использовать метку Темнейшего…
В коридоре вновь заслышались шаги, и в комнату вошёл Зарад, уже сняв с себя камзол и оставшись в красной рубашке с расстёгнутым воротом. В руке он сжимал открытую бутылку шампанского. Я лишь скользнула по ней взглядом, делая вид, что изучаю его тело под рубашкой. Зарад это заметил, вновь коварно усмехнувшись и приложившись к горлышку бутылки, прежде чем протянуть её мне. Я улыбнулась одной из своих манящих улыбок, делая вид, что отглотнула шипящую жидкость, хотя всего лишь промокнула губы. Зная, с каким змеем я оказалась в одной комнате, требовалась недюжинная сила предстать перед ним в виде лёгкой добычи.
— Ну и чего мы ждём, — поставив бутылку на пол, улыбнулась я.
— Понятия не имею, — коварно улыбнулся Зарад, подойдя ко мне почти вплотную и властным движением притянув к себе. Я удивлённо охнула, сощурив глаза. — Эту ночь ты вряд ли забудешь.
— Не сомневаюсь, — промурлыкала я.
Властные губы Зарада сжались на моей шее, и я чудом заставила себя не поморщиться, ощущая холодные пальцы, сжимающиеся на спине. Они скользили вниз, перебирая складки ткани и приподнимая её. Не знаю как, но я заставила себя усмирить гнев и досаду от этой ужасной близости, уже чувствуя опаляющую ладонь метку. Моё частое дыхание не позволяла Зараду усомниться в том, что я его хочу, когда тело было холоднее льда. Боюсь, после всего этого я буду всю ночь отмокать в ванне.
Метка обожгла кожу, и Зарад дёрнулся. Я надеялась, что он свалится на пол, проспав до самого утра, но он нащупал молнию моего платья. Паника вмиг заставила сердце биться чаще, и вновь метка обожгла кожу. Ничего. Я не понимала, застыв от изумления и даже не обращая внимания на холодные пальцы, проникшие под ткань и пробирающиеся к груди.
Почему метка не сработала? Почему на всех людях она срабатывала, а на Зараде — нет? Что с ним не так?..
Зарад обхватил мою талию руками и повалил на кровать, нависнув сверху и сжав запястья широкими ладонями. Я изумлённо взглянула на него, пытаясь сдержать охвативший тело ужас. Можно было с лёгкостью вырваться из его рук, отбросить от себя, но это вызвало бы ещё больше подозрений. Надо выбираться, и немедленно.
Зубы Зарада игриво сжались на моей шее, и я поморщилась, обеспокоенно оглядев глазами пустые стены и подняв взгляд к потолку, что бы хотя бы Луне взмолиться. Мой взгляд так и вперился в разукрашенный орнаментом потолок с уже выцветшей краской. Внимание привлекла роспись с нелюдями, чьи протянутые руки сжимали свёрток с переливающимися серебром словами. Кинжал обжёг бедро, и я вспомнила слова Зарада. Слова древних находятся на самом видном месте, но при этом остаются незамеченными.
Я нашла их.
Тревога на краткий миг отступила в сторону, тут же вернувшись новой волной, когда холодная ладонь Зарада скользнула по коленке, собираясь пробраться наверх. Это было последней каплей. Либо я сейчас отдамся этому змею, либо сломаю ему руку вместе с шеей. И последний вариант мне нравился куда больше чем первый, учитывая, что после этого Зарад ещё раз десять подумает, прежде чем тянуть ко мне руки.
В соседней комнате вдруг что — то со звоном разбилось, так и заставив Зарада настороженно вскинуть голову и прислушаться. Я вмиг ощутила, как напряглись его мышцы и как стиснулись зубы.
— Я сейчас, — даже не взглянув на меня, бросил он, быстро натянув рубашку и скрывшись в коридоре.
Не став дожидаться возвращения Зарада, я поднялась на дрожащие ноги, протянув руку и всё равно не дотянувшись до потолка. Надо было каким — то образом «вырезать» свёрток со словами древних, но как? Переписать их на листок бумаги невозможно, а некоторые руны я вообще не знала, что бы запомнить их с первого раза.
Бедро обожгло от кинжала, и запоздало охнув, я вытащила клинок. Он вновь принял свой первозданный вид, пульсацией распространяясь по моей руки и как магнит тянясь к потолку. Встав на носочки, я вытянула руку, и лезвие кинжала полыхнуло голубым, заставив буквы на нарисованном свёртке померкнуть. Подождав, пока сияние уймётся, я взглянула на оружие, заметив на другой стороне лезвия нужные мне слова. Отлично. Боюсь представить, как бы я выкручивалась из этой ситуации, не отдай мне Эрон кинжал. Надо будет после поблагодарить его.
Спрыгнув с кровати, я осторожно приблизилась к дверному проёму, уже слыша голоса.
— …это не означает, что тебе позволено совать свой нос куда угодно! — гневно произнёс Зарад.
— А разве мне нельзя? — послышался искренне удивлённый голос, в котором я узнала Лили.
— Нет! — почти что рявкнул Зарад. — Мало того, что пришла сюда без разрешения, так ещё и вазу разбила!
— Она тебе была не по душе…
— Это ничего не значит!
Окутав себя тенями, я бесшумно прошмыгнула мимо открытой двери в гостевую, где Лили стояла возле осколков весьма красивой и явно дорогой вазы. На миг я замерла, и голубые глаза девушки тут же отыскали меня, ободряюще вспыхнув. Мне оставалось лишь поразиться ей — прийти мне на помощь тогда, когда это было нужнее всего, и поставить себя под удар Зарада…
Я спустилась по лестнице, сбросив покров теней и застегнув на спине платье. Спустя несколько минут появилась Лили с беззаботной улыбкой на губах и распущенными светлыми волосами, казавшимися лунным светом в темноте.
— Идём, — позвала она меня, неспешно зашагав по коридору. — Зарад пока ничего не знает. Но очень скоро поймёт.
— Ты знаешь, что он задумал? — догнав Лили, только и спросила я.
— И да, и нет, — растерянно качнула плечами та, поправляя длинное синее платье с серебряными нитями. — У Зарада в голове так много мыслей… я в них путаюсь. Порой он сам в них путается. Не потому, что хочет, а потому, что не может отличить среди них себя и чужака.
— Чужака?
Вновь кивок.
— Чужак издалека… его мысли, его разум и голос порой бывают в Зараде… он этого не понимает и не знает. Он ведь лёгкая мишень. Сосуд.
— Этот «кто — то»… из Малоречья? — осторожно прошептала я.
— Да, — взглянув на меня своими небесными глазами, почти одними губами ответила Лили. — Этот чужак отдал приказ отравить Эрона. Он подрывает мир внутри нас.
Я ощутила дрожь по всему телу. Кто — то из Малоречья хотел устранить Эрона, используя для этого тело Зарада, а тот даже не подозревал… никто не подозревал, одна лишь Лили знала правду. Может, потому и не сработала метка Темнейшего? Но всё равно не понимаю…
— Отравитель ещё здесь?
— Нет, — выдохнула Лили и вдруг сжала своими пальцами мои. — Дай ему знать правду.
— Ещё рано и…
— Уже не рано, — замерла девушка, и её глаза стали чуть серебряными. — Время настало. Скажи ему. Я помогу.
Я взглянула на неожиданно серьёзное лицо Лили, лишившееся её беззаботности и доверчивости. Сейчас передо мной стояла женщина с такой мудростью в глазах, что даже Темнейший и Светлейший вмести взятые не могли сравниться с ней. И откуда только всё это в такой нежной и хрупкой девушке?
— Хорошо, — выдохнула я.
Лили слабо улыбнулась и вновь зашагала вперёд, на этот раз молча, не издавая почти ни звука. Я подражала ей. Наверное, потому Кас и Эрон не услышали нас сразу, лишь когда мы вышли из коридора они замолкли на полуслове.
— Я хочу составить вам компанию, — приветливо улыбнулась им Лили.
— Неужели Зарада не хватило на тебя? — не глядя на девушку, с гневной усмешкой поинтересовался Кас у меня. — Или ты его так быстро вымотала?
Я не сдержала рыка, от которого Кас даже рукоять кинжала сжал. Но это не остановило меня шагнуть к нему, чуть ли не в лицо прошипев:
— Я буду последней сволочью, если когда — нибудь поддамся на уловки этого придурка с гнилой душонкой и лягу в его кровать. Если хочешь знать, я думала, какую бы руку ему сломать и куда бы запихнуть настолько, что бы он вовек больше ни до кого не притронулся. Могу осуществить свой замысел хоть сейчас — ты то вряд ли будешь против.