Я говорил медленно и членораздельно, прилагая все усилия, чтобы пробиться через туман, в котором (как я отлично пoнимал!) пребывал сейчас истощенный переживаниями мозг гиганта. И мои слова возымели действие.
Норвежец протянул мне трясущуюся руку.
— Вы говорите, что идете по его следу? — спросил он, запинаясь. — Вы знаете, куда нада идти? Вы знаете, где тот, кто забрал мою Хельму и мою маленькую Фриду?
— Вот именно, Олаф Халдриксон, — ответил я. — Вот именно! И я ручаюсь вам своей жизнью, что знаю, куда надо идти.
Да Коcта выступил вперед.
— Он знай правда, Олафа. Ты ехай быстро-быстро на "Суварна", не на "Брю-у-унги-ильда", да-да!
Огромный северянин, все еще cжимая мою руку, посмотрел на него.
— Я знаю тебя, да Коста, — прошептал он. — Ты честный человек. Тебе можно верить. Где "Брунгильда"?
— Она ехай на большой веревка за нами, Олафа, — утешил его португалец. — Скоро ты ее поглядишь. А теперь ложись вниз и рассказывай, если способнай, почему ты вязать себя на свой штурвал и что случилася, Олафа.
— Если вы расскажете нам, как появился сверкающий дьявол, Халдриксон, то нам легче будет справиться с ним, когда мы прибудем на место, — сказал я.
На изумленное лицо О'Кифа нельзя было смотреть без смеха: он недоумевающе переводил глаза то на меня, то на норвежца. Гигант, оторвав от меня напряженный взгляд, посмотрел на ирландца, и одобрительный огонек засветился в его глазах. Он отпустил мою ладонь и пожал руку О'Кифу.
— Staerk! Ja, сильный парень, смелое сердце… Мужчина. Ja! Он пойдет с нами, он нам поможет. Ja!
— Я расскажу, — прошептал он, усаживаясь на край койки. — Это случилось четыре ночи назад. Моя Фрида… — голос его дрогнул, — mine Yndling! Она любила смотреть на луну. Я стоял за штурвалом, а моя Фрида и моя Хельма были у меня за спиной. Сзади светила луна, и "Брунгильда" неслась, как лебедь по воде, распустив паруса, как будто ее подгонял не ветер, а лунный свет, Ja!
— Я услышал, как моя Фрида сказала: "Я вижу, что nisse идет по следу луны". И я услышал, как засмеялась ее мать — тихо-тихо, как смеется мать сонным грезам своего Yndling. Я был так счастлив… этой ночью." со своей Хельмой и со своей Фридой, и "Брунгильдой", что неслась под распущенными парусами, словно лебедь. Я услышал, как ребенок сказал: "Nisse бежит очень быстро". А потом я услышал, как закричала моя Хельма — дико и отчаяние, так кричит кобыла, когда от нее забирают жеребенка. Я быстро обернулся, Ja! Я бросил штурвал и быстро обернулся… Я увидел," — Халдриксон прикрыл глаза руками.
Португалец прижался ко мне поближе, и я услышал, как он тяжело и шумно дышит, словно перепуганная собака.
— Я увидел, что белый огонь перепрыгнул через поручни, — прошептал Олаф Халдриксон. — Он крутился волчком по кругу; и светился, как светятся звезды сквозь пылевой смерч. И тут я услышал какой-то шум. Он напоминал звон колокольчиков, Ja! Звон маленьких колокольчиков. Мелодичный звук… вроде как звенит бокал, когда по нему пробегают пальцами. У меня закружилась голова, и я почувствовал себя совсем больным, когда услышал звон этих колокольчиков. Моя Хельма стояла… — indehole — как это вы говорите? В середине белого огня. Она повернула лицо ко мне, и она повернула лицо к ребенку, и лицо моей Хельмы пронзило мне сердце. Потому что оно было полно страха и было полно счастья… glyaede. Я скажу вам, что от страха, который я увидел на лице Хельмы, у меня появился лед здесь… — и он ударил себя в грудь сжатым кулаком… — но счастье на ее лице жгло меня, как огонь. И я не мог пошевелиться, я совсем не мог двигаться.
— Я сказал себе вот здесь, — он дотронулся до головы, — я сказал себе: "Это Локи[10] вышел из Хельведе[11]. Но он не может забрать мою Хельму, потому что в мир пришел Христос и у Локи нет силы, чтобы повредить моей Хельме или моей Фриде. Христос жив! Христос жив!" — сказал я себе. Но сверкающий дьявол не отпускал мою Хельму. Он тянул ее к поручням, и уже наполовину вытащил за борт. Я видел ее глаза, обращенные на ребенка, и немножко ей удалось вырваться и потянуться к девочке. И моя Фрида прыгнула прямо в руки к матери. Затем огонь окутал их обоих, и они ушли. Еще немного я видел, как они, кружась, уходят от "Брунгильды" по лунному следу на воде, и они исчезли!
Сверкающий дьявол забрал их! Локи вырвался на свободу, и он взял власть на миром! Я повернул "Брунгильду" и направил ее по следам Хельмы и Фриды в ту сторону, куда они ушли. Мои слуги вылезли на палубу и стали просить меня повернуть обратно. Но я не согласился. Тогда они спустили лодку и бросили меня. Я вел яхту прямо по полосе лунного света. Я привязал руки к штурвалу, чтобы во сне не выпустить его из рук. Я вел судно вперед, и вперед, и вперед.
10
Локи — тоже принадлежит к богам-асам, но часто вступает с ними во враждебные отношения, проявляя при этом причудливо-злокозненный характер, хитрость и коварство
11
Хель — в скандинавской мифологии царство мертвых, хозяйкой которого является чудовище, рожденное великаншей Ангрбордой от Локи. Специфически скандинавским является противопоставление Хельведе как подземного царства для мертвых небесному царству для избранных — Вальхалле. Перед концом мира корабль мертвецов, ведомый Локи, плывет к месту последней битвы, в которой мертвецы из Хельведе выступают на стороне хтонических сил, а павшие воины — эйнхерии из Вальхаллы — на стороне богов.