На четвереньках я преодолела "тамбур", не без юмора размышляя, что такой способ передвижения для меня становится более чем привычным, открыла дверь в читальный зал, тут же вскочила на ноги, чтобы не подвергаться насмешкам читающей публики - и окаменела. В зале никого не было. Ровными рядами стояли пустые столы, на некоторых лежали книги - и развёрнутые и закрытые, лампы с синими абажурами (вчера вроде были зелёные... или нет?) бросали на деревянные столешницы ровные яркие круги - вокруг царило полное спокойствие и умиротворение. Только вот люди куда-то подевались. Создавалось полное ощущение того, что прозвучал какой-то сигнал - все встали, а потом дружно и организованно покинули помещение.
Я была очень близка к тому, чтобы в полной панике проделать тоже самое - и внезапно всё поняла. Точнее, поняла я не всё, для этого не хватало исходных данных, но то, что мне стало ясно - именно это меня мгновенно успокоило. Впервые за всё то время, что я проучилась в "Штуке" меня охватило чувство настолько сильного восторга. Хотелось прыгать по библиотеке, переворачивать полки с книгами и кричать во всё горло. Подумать только, у меня получилось! Теперь мне стало понятно, что происходит на здешнем Сайте! И я прямо сейчас проверю обоснованность моих выкладок.
Скрывая безумную радость, я немного покопалась в картотеке, отыскала книгу по истории банковского дела, уселась в кресло и не без некоторого злорадства с деланным безразличием принялась перелистывать страницы. Как и у всех очень старых книг бумага была тёмно-жёлтой и очень шершавой - казалось вот-вот фолиант рассыплется и оставит после себя на столе горстку праха.
Некоторое время ничего не происходило, потом входная дверь отворилась и появился мальчишка, с некоторым удивлением оглядел пустой зал, стрельнул глазами в мою сторону, принялся рыться в картотеке, время от времени бросая на меня беспокойные взгляды , наконец не выдержал.
- Ты чего здесь одна? - Спросил он.
- Понятия не имею. - Эту фразу я произнесла как можно более безразличным голосом и глаза постаралась сделать наивные и бесхитростные, словно у цыплёнка, который только что высунул голову из яйца. Не знаю, насколько хорошо у меня это получилось, я никогда не умела хорошо притворяться, но мальчишка ушёл ещё более озадаченным, чем до разговора со мной.
Вскоре начали подтягиваться остальные ребята, и уже через несколько минут читальный зал приобрёл обычный вид.
- Бахмурова, тебе по голове сразу дать или ты сначала что-нибудь скажешь?
Я вздрогнула, обернулась и покаянно потупилась. Рядом со мной сидел Марек.
- Сначала ты просишь, чтобы я не отходил от тебя ни на шаг, а потом исчезаешь неизвестно куда, - принялся выговаривать он мне громким шёпотом. - Мне что - делать больше нечего - искать тебя по всем сёлам и весям?
- Когда я тебя просила, ты ещё не наорал на меня.
- Во-первых, я не орал, а спокойно объяснял, кто ты такая; ты ещё не видела, как орут и как ору я, иначе бы не забыла. Во-вторых...
- Заткнись!
Это коротенькое слово оказало на Марека сильнейшее действие: впервые за всё время нашего знакомства я увидела его удивлённым: рот его приоткрылся, глаза, и без того сильно увеличенные толстыми плюсовыми стёклами, стали ещё больше.
- Это ты мне?
- Кому ещё? - Гримасе, которую я сделала при этих словах, вполне мог позавидовать какой-нибудь зловещий киношный персонаж. - Уйди отсюда по-хорошему, иначе сам в лоб получишь! - Марек сделал шаг назад, прямо сидя на стуле) - Сначала говоришь всякие гадости, а потом удивляешься: "Чего это меня, мол, никто не любит". Считай, что чашу моего терпения ты переполнил. А если совсем честно, то мне уже надоело притворятся примерной девочкой, так нашим ребятам и передай, - мне удалось прошипеть эту фразу несмотря на полное отсутствие в ней шипящих согласных. - С этой минуты я начинаю новую жизнь. Теперь вы все будете молиться, чтобы Иванова побыстрее вернулась. Всё, вали!