? - Резко спросила женщина. - Я староста первого курса и мне нужно… - Я не спрашиваю, кто вы такая, мне необходимо знать причину, по которой вы находитесь в данном конкретном месте в данное конкретное время! Полина вдруг заулыбалась. - Во-первых, представьтесь! - Мягким, словно шёлк, голосом потребовала она. - А во-вторых, объясните, в соответствии с какими правилами вы запрещаете мне здесь находиться? Назовите статью Конституции. Или здесь имеется какое-то внутреннее законодательство? Почему вы тогда не осведомили о нём никого из первокурсников? Женщина сузила глаза: - Для начала посмотрите на свою карточку. Полина вытащила из кармана карточку, мельком взглянула на пластиковый прямоугольник и удивлённо подняла глаза: - И что? - А теперь, Полина Германовна, уясните себе, что вопросы здесь задаю я. - Я рада, что вы хотя бы знаете, как меня зовут. - Я много чего знаю. Не нужно дерзить. - Я буду разговаривать с вами так, как посчитаю нужным! - Продолжая улыбаться, сказала Полина. - Посмотрите ещё раз на свою карточку и повторите то, что вы только что сказали. - Я буду…, - начала Полина, но вдруг осеклась и глаза её расширились. Она увидела цифры и не смогла поверить глазам. - У меня… пятьдесят очков куда-то пропало…, - пролепетала девочка. - Неужели? - Вежливо осведомилась женщина. Теперь уже она начала улыбаться. - Иногда такие неприятности случаются. Особенно с теми, кто ведёт себя некорректно со школьным начальством. - Это… это вы сняли? - Полина всё ещё не могла поверить в происшедшее. - Сколько у вас осталось баллов, Полина Германовна? Четыреста тридцать? - Вопросом на вопрос ответила женщина. - Думаю, во избежание дальнейших неприятностей вам лучше вернуться в свой корпус. - Вы не имеете права очки снимать!! - Взвизгнула Полина. - Я ничего не сдела…, - Она снова осеклась. Я разглядела, что число “430” на её карточке сменилось на “380”. - Не вам решать, что я имею право делать, а что - нет. Вы всё ещё уверены, что не хотите вернуться к себе в корпус? Я с отчаянием дёрнула Полину за руку, но та не обратила на это никакого внимания. Она сделала несколько глубоких вдохов, затем решительно выпалила: - Нет! Мне нужно с вами поговорить! - Именно со мной? - С вами… с обоими, - Полина опасливо опустила глаза в карточку. Там по прежнему светилась число “380”. - Говори, - кивнула женщина. - У двух наших мальчиков карточки заблокировались. Ребята утром вышли в умывальник и забыли карточки в комнате… - Поделом, - сухо ответила женщина. - Больше эти мальчики здесь не учатся. Это будет уроком для остальных. - Они ведь ничего не сделали! - Если у них недостаточно самодисциплины или внимательности, чтобы выполнять немногочисленные правила, о которых в первый же день рассказал Михаил Сергеевич, обучение в нашей школе будет для них бесполезной тратой времени. - Но ведь не можете же вы их выгнать только из-за того, что они в первый же день забыли про свои карточки! - Мы их не выгоняли. Никто их не выгонял. В том, что произошло, виноваты они сами и больше никто. - Кроме, разве только, тех, - иронически поддакнула Полина, - кто устанавливает такие дурацкие правила. Женщина подняла брови: - Как я понимаю, Полина Германовна, у вас появилась странная идея,что на вашем балансе ещё лишние полсотни баллов? Девочка закусила губу и стрельнула глазами на карточку в ладони - там всё ещё светилось “380”. - Неужели больше ничего нельзя сделать? - Пролепетала она. Женщина медленно покачала головой: - Мальчики, о которых вы говорили, должны уехать домой - теперь все двери в нашей школе для них закрыты. - Она даже соизволила поднять уголки губ, изображая улыбку. - В прямом смысле этого слова. А вам, Полина Германовна, нужно как-то привыкнуть к мысли, что теперь в вашем классе учится двадцать восемь человек, а не тридцать. Моя подруга опустила глаза и долго молчала. - Если у вас всё, не смею вас больше задерживать. - У нас одну девочку сильно побили в виртуале, - тихо проговорила Полина, не поднимая глаз. - Скорее всего, это сделали второкурсники. - Я же вам говорил! - Неожиданно тонким голосом вмешался в разговор директор. Все вздрогнули, потому что напрочь успели забыть о его присутствии. - Я же вам говорил: нужно как-то избегать таких вот неприятных эксцессов! Почему, почему вместо того, чтобы мирно жить друг с другом и получать знания, вы постоянно ссоритесь между собой?! Женщина успокаивающе тронула своего спутника за руку: - В этой школе по-другому быть не может. Тут у каждого свои особенности, но у всех есть одно и то же качество - стремление к власти. Двум петухам в одном курятнике ужиться трудно, а если в курятнике тридцать петухов и не одной курицы… - Она осеклась, словно поняла, что говорит что-то не то. Точнее, говорила она, может быть, всё правильно, но это явно не предназначалось для наших ушей. - Если вы учитесь в этой школе, то должны уметь сами справляться со своими проблемами, - быстро произнесла она. - А если вы, Полина Германовна, назвались старостой своего курса, то вы должны уметь справляться не только со своими проблемами, но и с проблемами тех людей, руководителем которых вы себя назвали. Не смею вас больше задерживать. Пока мы с Полиной переваривали сказанное, женщина взяла своего спутника под локоть, довела до двери, сунула карточку в считывающее устройство, появился проём, и они зашли внутрь. Могу поклясться, что, за мгновение перед тем, как металлическая преграда появилась на своём месте, женщина, повернувшись к директору, успела произнести абсолютно непонятную фразу: - Что, Поттер, едва-едва выкрутились? - Да уж, - пробормотала Полина, когда мы остались наедине. - Ладно, Бахмурова, пошли! Мои глаза стремительно наполнялись слезами. Я сделала несколько шагов, остановилась и бессильно опустилась на корточки. Девочка удивлённо обернулась: - Настюха, ты чего? Я дала волю своим чувствам и сквозь душившие меня слёзы едва смогла выговорить: - Я… я больше не хочу учиться в этой школе! Я домой… домой хочу! Полина присела рядом и обняла меня за плечи: - Успокойся! Всё в порядке! - В порядке?! - Выкрикнула я. - Ты считаешь, что вот это всё - это порядок? Когда двух мальчишек выгнали ни за что, Юльку искалечили, а руководство школы ничего, вообще - ничего не собирается делать! Так, по-твоему, и должно быть?! И тут Полина меня удивила; она сделала то, чего я от её, ну совсем не ожидала: заботливо, словно родной сестрёнке, вытерла мои щёки от слёз: - Ничего ты не понимаешь, Настюха… - Я домой поеду! Прямо сейчас! Я больше ни на одну минуту не останусь в этой дурацкой школе! Полина мотнула головой: - Зря. Что касается меня, то именно сейчас я поняла, что ни за что отсюда не уеду. Я так удивилась, что даже реветь перестала: - Почему? Полина скользнула взглядом по тёмным квадратам окон: - Пошли отсюда. Готова поспорить на что угодно - они сейчас за нами наблюдают. По дороге всё объясню. По дороге она мне в самом деле всё объяснила. - Из начальства тут никто ничем не управляет. Если кто-то кому-то все кости переломает или кто-то у кого-то карточку отберёт - они ничего делать не будут. - И что тут хорошего? - Запальчиво возразила я. - Нас всех искалечат - и на этом всё закончится! - Нас могут перекалечить, - улыбнулась Полина, и от этой её улыбки у меня почему-то мороз по коже прошёл. - Но то же самое можем сделать и мы. Это называется “карт-бланш”. Нам позволено всё, что мы сможем сделать, - лихорадочно прошептала она. - Понимаешь - ВСЁ. Теперь, Настюха, это школа - наша.