емя от времени задирать голову и внимательно разглядывать произведения местного искусства. - Увлекаешься скульптурой? - Да не, тут просто… О, нашёл! - Оживился он. Мы оказались между двумя Навигаторами, один из которых отвечал за космические исследования, другой - за науку; по канону в вытянутой руке первого был небольшой макет космического корабля, второй поднял над головой модель атома. Мы свернули с аллеи, прошли между двумя статуями и оказались на открытом пространстве, со всех сторон окаймлённом деревьями. В центре, метрах в десяти, стояло приземистое кирпичное здание. Никита двинулся к нему. Я постаралась не отставать. Ходили здесь не часто - под ногами через трещины асфальта пробивалась молодая трава. - Двенадцатый корпус здесь? Мальчик мотнул головой: - Не, нам дальше. - А тут что? - Ничего, как мне кажется. Мы подошли ближе, и я увидела, что здание давным-давно заброшено: кирпичи позеленели от сырости, наличники окон разбиты, на зарешётчатых окнах - толстый слой пыли. Рядом с нами оказался побледневший от времени плакат с румяным розовощёким мальчиком и такой же пышущей здоровьем девочкой. Надпись над ними гласила: “Навигация - путь для человечества в светлое будущее” - Мы точно правильно идём? Сумки были тяжёлыми, но Никита старался не показывать, как он устал. Он явно обрадовался, что появилась причина остановится и перевести дух. - Фу! Вообще-то можно было пройти по главной дороге, ну, где те фигуры стоят, а тут просто можно срезать - так гораздо ближе. - Не хотелось бы заблудиться. - По этому поводу можешь не беспокоиться. Мы обошли строение и оказались на той стороне здания, где фасад. Я поднялась по разбитым ступеням крыльца и привстала на цыпочки, разглядывая медную, позеленевшую от времени табличку «Навигация по науке и образованию. Школа юных Навигаторов. Корпус номер сорок восемь». - Сорок восьмой корпус. - Ну, да, - отозвался Никита. - А что? Полуоткрытая дверь скрипнула от дуновения ветра. - Если нумерация идёт по порядку, то для небольшой школы корпусов слишком много. - С чего ты взяла, что школа небольшая? - Во-первых, тут слишком всё развалено, значит людей для поддержания порядка явно не хватает. Или начальство относится ко всему спустя рукава. Во-вторых… сколько, ты сказал, там человек УЖЕ приехало? - Десятка два. Может чуть побольше. - Вряд ли к вечеру нас будет больше сотни. Учебный период в “Штуке” пять лет. Значит в школе пятьсот человек, - принялась подсчитывать я. - И что? - Мне известны обычные школы, где людей учится гораздо больше. - И что? - Тупо повторил Никита. - Да не, ничего. Только не говори, что я душная, мне просто интересно понять, как тут что устроено, но пока слишком мало входных данных. Давай зайдём, посмотрим, что там? Никита с опасением покосился на дверь, которая снова скрипнула - она словно приглашала войти внутрь. - Если тебе на сегодня приключений недостаточно - давай. Наверное, это было единственное, что могло меня остановить. Мы пошли дальше. Через четверть часа мне пришлось признаться самой себе, что, несмотря на явное запустение и бардак окружающего пейзажа, школа произвела на меня благоприятное впечатление (наверное, это из-за того, что я всю жизнь прожила в большом городе и урбанистические ландшафты давным-давно перестали меня привлекать). Можно брести по тропинке пять, десять минут и вокруг не будет ничего, только лес. Потом появляется лужайка с длинным кирпичным зданием, вокруг - плохонькие неухоженные клумбы, какие-то непонятные плакаты, несколько потёртых скамеек - и полная тишина, ни одного человека. Кажется, что в нём много лет никто не живёт. Можно пойти дальше - и метров через сто встретится точно такое же здание - ещё более безлюдное, ещё более пустынное, хотя, дальше, вроде бы уже некуда. Тем не менее, следы жизни всё-таки присутствуют: в урнах полным-полно обёрток от каких-то полуфабрикатов, пыль с крохотного пятачка перед входом небрежна подметена. Мы прошли мимо нескольких таких зданий с номерами от тридцать первого до тридцать пятого. Около корпуса под номером тридцать шесть мы встретили первого здешнего обитателя. Долговязая девочка в потёртых, обрезанных чуть выше колен джинсах вскапывала клумбу, часто вытирая тыльной стороной ладони мокрый лоб. - Поздоровайся с ней, - предложил Никита. - Зачем? - Увидишь. Мне не хотелось далеко уходить от своего спутника, тем не менее, я подошла к девочке. Та бросила на меня быстрый взгляд и невозмутимо продолжила свою работу. - Здравствуйте. - Привет, - буркнула девочка и отвернулась. - Вы не подскажете, где тут двенадцатый корпус? Девочка даже не обернулась: - Не подскажу. Мне сразу расхотелось с ней разговаривать. - Теперь ты поняла, куда мы попали? - Спросил Никита, когда я возвратилась к нему. - Сборище грубиянов. - Надеюсь, здесь не все такие. - Значит мне просто не везёт - я только таких и встречаю. - У тебя есть варианты? - Вполне возможно, тут принято ставить новичков на место, - задумчиво проговорил Никита. - Странная традиция для интеллектуальной среды. Если бы у меня появилась необходимость оказать давление на людей с уровнем развития выше среднего, я бы выбрала психологический прессинг. - Ты что, так хорошо разбираешься в психологии? - Недобро прищурился Никита. - Не очень. Я пользуюсь общим кругозором. Это ведь очень просто вывести: мы только поступили сюда и не проучились ни одного дня, говоря иначе, находимся на самой нижней ступени здешнего социологического сообщества. Мне непонятно, зачем это лишний раз показывать. - Интересно, - тихо сказал Никита, - какими мы будем ровно через год. Может быть, точно такими же: не будем ни с кем разговаривать, здороваться сквозь зубы… Я невольно поёжилась и ничего не ответила. Административный корпус номер двенадцать оказался громадным зданием из тёмного мрамора. Таких основательных построек за чертой больших городов я ещё не видела. Широкие окна смотрели на мир могильными провалами стёкол, солнечные лучи, отражаясь на стенах, слепили глаза. Окружающая этот корпус территория оказалась не в пример ухоженнее, чем мы встречали до сих пор. - Наконец-то мы добрались до обитаемых мест, - констатировала я. Никита промолчал. За металлической дверью нас встретил мальчишка в таком же строгом костюме, что на КПП. Если обязанность встречать первоклашек и нравилась ему ещё утром, теперь она уже успела изрядно надоесть. - По коридору и направо - там получите карточку, - буркнул он, задержал взгляд на моём спутнике и подозрительно прищурился. - Ты ведь там уже был, разве нет? - Я её провожу, - кивнул Никита в мою сторону. - Не положено. - Кем - не положено? - Набычился мой спутник. - Тобой, что ли? Он сделал шаг в сторону своего собеседника, и вид у него при этом был не очень дружелюбный. Тут любой на всякий случай отступит, и только после этого начнёт выяснять, кто прав, кто виноват. Дежурный так и сделал, он шагнул назад, но выяснять ничего не стал, и сразу потерял все свои позиции, и моральные, и стратегические. Теперь ему только и оставалось что скривиться, глядя, как мы проходим мимо. - Скажи спасибо, что твоя карточка ещё не активирована, - выдавил он, наконец, нам в спину. - Если сегодня после собрания увижу - устрою тебе весёлую жизнь. - И я тебе, - пообещал Никита, не останавливаясь, - без всякой активации. Ты только скажи, когда можно начинать, ладно? Я прошла мимо них на цыпочках, чтобы быть понезаметнее; мне казалось, что вот-вот вспыхнет драка. Когда мы прошли несколько метров по тёмному узенькому коридору, я немного пришла в себя. - Зачем ты так на него? - Деловые больно, - буркнул мой спутник. – «Положено - не положено…» Два года проучились - и думают, что им уже всё можно. - С карточкой в кармане ты стал вести себя поуверенней, - заметила я. Он остановился. - Настя! - Начал он проникновенно. - Я тащу твои сумки. Я показываю, куда идти и что делать. Я даже отвечаю на твои вопросы, хотя сам ничего не знаю. Что мне ещё нужно делать, чтобы ты ко мне не привязывалась по всяким пустякам? Я почувствовала, что стремительно краснею. - Извини. Ляпнула, не подумав. - В следующий раз думай. Мы пошли дальше. Я поймала себя на мысли, что всё время нашего знакомства мы только и делаем, что извиняемся друг перед другом Не могу сказать, что Никита вёл себя как воспитанный и культурный мальчик, слишком уж он был колючим, но рядом с ним я чувствовала себя надёжно защищённой - в ту минуту ничего большего мне и не было нужно. Просторные светлые интерьеры административного здания ничем не отличались от обычных планировок любого городского учреждения. Бесконечные коридоры, двери, и - полное отсутствие людей. Изредка на стенах попадались написанные от руки на обычных листочках из тетрадей объявления. Текст на них был совсем уж непонятным. Я приподняла очки, чтобы было лучше видно и остановилась на минуту, чтобы прочесть пару листков. «3 курс - 18, 2 с., вос. тяж. пр.”. Или “4 курс - 5 с., пр. худ.лит.» - «Худ.лит.» - это художественная литература, - сказала я, когда увидела, что Никита стоит за спиной и тоже молча шевелит губами. - А что такое «пр.» - не совсем понятно. - А «тяж. пр.» - это тяжкие преступления, - поддакнул мой спутник. Я усомнилась: - Может быть «тяжёлая промышленность»? - Через неделю-другую мы точно будем об этом знать. Мы подошли к кабинету, на котором висела медная табличка "ЗАВЕДУЮЩАЯ УЧЕБНОЙ ЧАСТЬЮ" Никита окинул меня критическим взглядом: - Готова? Я пожала плечами. Он стукнул в дверь. - Да? - Раздался изнутри женский гол