вил мою сумку и одним из первых прошёл внутрь здания. Просачиваться внутрь пришлось по одному – если по одной карточке пытались войти двое или трое, силовое поле становилось непроницаемым. Я испытала не самые лучшие мгновения своей жизни, когда забыла, куда сунула карточку, и насилу её нашла, по закону подлости, в самом последнем кармане. Полностью деревянные дома в наше технологичное время встретить трудно, большей частью это пластиковые новоделки, замаскированные под старинные строения. Однако дом, куда всей толпой ввалился весь наш класс, оказался по-настоящему деревянным. Из прихожей направо и наверх вела лестница с широкими (и, наверное, скрипучими, подумала я), ступенями, а полутёмный коридор из этой же прихожей уводил куда-то вглубь здания. Ребята на какое-то время замешкались, потом переглядываясь, двинулись по коридору. - Да-да, - командовала Полина Германовна откуда-то спереди. - Заходите сюда… Только не толпитесь! Здесь тоже по карточкам?… А, нет, обычные двери, отлично!… Да поаккуратнее же ты, чуть ногу своим чемоданом мне не отдавил! Я задержалась, разглядывая стены. Мне всё-таки казалось, что они не могут быть из дерева. Я потрогала ладонью тёплую шершавую поверхность. Фактура не оставляла сомнений: тут всё - из натуральной природной древесины. Н-да, похоже архитектор здешней школы был весьма консервативным человеком. Коридор закончился большой дверью. Полина Германовна стояла около входа и тыкала пальцем в каждого проходящего. Я оказалась последней. - Двадцать девять! - Сказала она, с усилием упирая мне в грудь палец, тонкий и холёный, потом попыталась заглянуть мне за спину. - Там точно больше никого нет? Я пожала плечами, насколько это можно было сделать с сумкой в каждой руке. - Странно, очень уж неровное число, - пробормотала дочка Сенатора. - По-моему, кого-то из наших нет. Ладно, проходи!… И сними, в конце концов эти дурацкие очки! Не дождавшись ответа, она развернулась и деловито направилась к остальным ребятам. Дались ей мои очки! В них темно и неудобно - если бы не этот проклятый синяк, я бы и сама с удовольствием их сняла! И снова мы оказались в зале, и он был таким же, как и тот, в котором мы просидели почти полдня, за одним, впрочем, исключением: в этом бОльшую часть места занимали стулья, а в дальнем конце помещения находилось что-то вроде сцены. Ребята, не сговариваясь распределились по залу. Они расселись небольшими группками по два-три человека, в зависимости от того, кто с кем успел познакомиться. Я устроилась на стуле в заднем ряду, который был ближе всех к выходу. Рядом устроился незнакомый мальчишка. Некоторое время он косился на меня, словно решая, стоит заговорить или нет, но потом, видимо, пришёл к каким-то неутешительным для меня выводам и чуть отодвинулся. Наверное, моё лицо в солнечных очках не внушило ему особенного доверия. Самой целеустремлённой оказалась Полина Германовна, которая, не мешкая, направилась к импровизированной сцене. Кто-то из мальчишек хотел помочь ей взобраться наверх, но та сама легко вспорхнула на помост, отряхнула колени и распрямилась, цепко оглядывая аудиторию. Некоторые ребята не сразу это заметили, и продолжали перешёптываться между собой. - Минутку внимания! - Она сказала это очень тихо, но почему-то все сразу услышали и все сразу замолчали. - Итак, ребята! - Голос у дочери Сенатора стал ещё звонче и ещё решительнее, чем на предыдущем выступлении. - Почти восемь часов мы провели в помещении, которое нисколько не было к этому приспособлено, из всей мебели там была только кафедра. А в этом зале есть стулья, на которых можно сидеть, а, если сдвинуть их по два-по три, то даже спать. Понимаете, к чему я клоню? Черноволосая девочка, сидевшая на несколько рядов впереди меня, привстав с места, ошарашенно спросила: - Это мы, что - жить здесь будем?! - Всё не так страшно, - Иванова скривила губы в аккуратной усмешке. - На самом деле я просто имею в виду, что в этом зале нас могут держать куда дольше, чем раньше; и день, и два, и неделю, пока кто-нибудь из начальства не соизволит нам объяснить, что делать дальше. Предлагаю самим как-то начинать шевелиться… - Она помолчала, обвела глазами зал и решительно продолжила. - Если наш уважаемый Михаил Сергеевич ничего не напутал, то именно в этом корпусе мы и будем жить. Полагаю, что жилые комнаты на втором этаже. Дружно поднимаемся наверх и начинаем размещаться. - А никто из взрослых не будет против? - Забеспокоилась была всё та же черноволосая девочка. Полина Германовна снисходительно пояснила: - Я вас туда позвала, - она сделала ударение на первом слове, - а не вы сами пошли, поэтому это будут МОИ проблемы, а не ваши. Ребята здорово устали, поэтому никто не стал спорить. Старая деревянная лестница под десятками башмаком, туфель и ботинок заскрипела всеми сочленениями, застонала и забормотала, словно живая. Я, как всегда, плелась самой последней и, как всегда, обращала внимание на всякие детали. К примеру, у меня сразу же возник вопрос, каким образом в этом относительном недавно выстроенном здании оказалась старая лестница, которой, судя по всему было никак не меньше полусотни лет. Да и сама школа существует, если я не ошибаюсь, лет двадцать. Или раньше на месте нашего учебного заведения располагалось что-нибудь другое? На втором этаже возникла небольшая толкучка: почему-то никто не горел желанием проходить дальше порога. Я привстала на цыпочки и тоже застыла, во все глаза разглядывая открывшийся интерьер. Тут было что-то вроде миниатюрной гостиной. Пол застилал шикарный ковёр в багрово-фиолетовых тонах. Всюду были развешаны репродукции старых картин, гравюры и литографии; между ними висели бра - совсем уже антикварные, с вычурными узорами, на аккуратных подставках стояли небольшие, с полметра высотой мраморные скульптуры. Вдоль стен стояли небольшие диванчики, пуфики ещё какая-то мебельная мелочь. Кто-то из мальчишек ошеломлённо присвистнул, другой, запинаясь, проговорил: - Н-никому не кажется, что директор дал нам адрес своих собственных апартаментов? Иванова опомнилась первой (и это было ожидаемо): - Не кажется. Тут просто общежитие, хотя и с некоторой заявкой на что-то большее. И тут мы заметили множество дверей, расположенных по всему периметру помещения. Двери были основательные, из странного красного дерева, с массивными медными ручками. На каждой из них был порядковый номер. Следующие несколько минут мне описывать стыдно. Суперы всегда кичились своим интеллектом и при всяком удобном случае показывали своё превосходство не только над простыми детьми, но над людьми гораздо старше себя. Сейчас же они повели себя словно самые обычные дети, которых запустили в новый игровой центр: орали, бегали, хлопали дверями, возбуждённо переговаривались между собой, разве что за грудки друг друга не хватали. Чтобы переждать возникшую суету, я уселась на большой диван, стоящий между двумя, висящими на стене зеркалами, сидя, попрыгала, пробуя крепость натянутой кожи. Диван оказался самый настоящий, старинный, без дураков - красивый, удобный и, судя по всему, очень дорогой. Шикарная тут обстановка, с этим не поспоришь. И если для нас - первокурсников - такие удобства, то как же должны жить те, кто на старших курсах? - Тут пищевик старый! - С негодованием выпалил мальчишка, выбегая из одной комнаты и вбегая в следующую. Рядом со мной распахнулась ещё одна дверь. Оттуда вышла полная светловолосая девочка. - Тоже мне, - недовольно сказала она, ни к кому особенно не обращаясь, - нашли дуру. - Что? - Не поняла я, подумав, что девочка говорит мне. - Прямо под окном волейбольная площадка, - пояснила та. - Это мне, значит, пять лет слушать, как аборигены по мячу бьют? - И ничтоже сумняшеся вошла в комнату напротив. Вдруг откуда-то появился Никита и невозмутимо уселся рядом. - О, Наська, ты тут, - сказал он. - Уже выбрала, где будешь жить? Я мотнула головой: - Да нет, я подожду, если где-нибудь место останется… Не хочу бегать вместе со всеми. - Сейчас все лучшие комнаты займут, будет жить в какой-нибудь норке с ободранными обоями. - А что, есть и такие? - Обеспокоилась я. - Пока ещё не видел, но, наверное, есть. - Да ладно, мне многого не нужно: стол, стул, кровать, тумбочка, и чтобы потолок во время дождя не тёк. - Ничего себе аскетизм! - Восхитился мальчик. - Тебе даже компьютер не нужен?! - У меня персональник есть. - Персональник - это баловство одно. Мобильная техника. На нём ничего нормального не сделаешь. - Нормальное - это сайты ломать? - Съехидничала я. Никита вздрогнул: - Тише ты, Наська! Прям как маленькая! Не хватает ещё, чтобы здесь об этом кто-то узнал! - Ладно, не буду. А что, тут в каждой комнате компьютеры? - Ага! - Заулыбался мой собеседник. - А то я-то, дурак, хотел свой из дома привезти, хорошо, что батя сказал не торопиться. - Он поколебался и похвастался. - Но я всё равно много чего с собой захватил. - Что именно? - Ну, аппаратуру всякую. Сканеры, декодеры, коммутаторы, переходники… - Зачем? - Откуда я знаю, что тут будет. Вдруг нужно будет починить кому-нибудь комп или настроить доступ к Сети. Я удивилась: - Но ведь ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь о тебе знал… Ну, что ты в этом разбираешься! - Одно дело: компы чинить, этого ещё никто не запрещал, даже суперам, а другое дело… - Это вы о чём? - Вдруг совсем рядом раздался знакомый голос. Я подняла глаза и вздрогнула от неожиданности - это была Иванова. Из воздуха она материализовалась, что ли? - Да-а… так…, - пролепета