, ты очень скоро вылетишь из школы, - сказала я в закрытую дверь. Впрочем, Никита вряд ли меня услышал. - Так я и знала! - Заявила Полина, вернувшись после очередной отлучки, - во всём корпусе - ни одного взрослого. Сколько времени мы тут суетимся – и всё ещё никого нет. Не знаю, что будет завтра, но по крайней мере сегодня вечером мы предоставлены сами себе! - Произошло что-то такое, после чего ты в этом убедилась? Полина несколько секунд «переваривала» мой вопрос. - Как-то ты странно говоришь... Вообще-то, да. Там ребята на первом этаже из зала стулья начали убирать. - Что - все? - Не поверила я. – Зачем? И куда? - Ага, все. Расставляют аккуратненько, вдоль стен, чтобы не мешали. Ни один здешний комендант, как бы он ни шифровался, этого бы не смог выдержать, обязательно прибежал бы разбираться. - Что они там собрались делать? - Не представляю, - ответила Полина (и я не сразу разгадала в этих словах иронию). - И как-то не очень хочется узнавать. Я ведь не тиранка средневековая. Хотят устроить дискотеку - пусть устраивают. Зачем лишать народ маленьких радостей жизни? - А ты сама туда не собираешься? - Однозначно – нет, - отрезала девочка. - Во-первых, сразу хочу провести линию между мной и остальными, иначе, если будут вспоминать, как я крутила задницей на танцплощадке, не будут воспринимать меня серьёзно. Во-вторых, - она даже принялась загибать пальцы, - кто я, а кто – они; одним своим присутствием я отравлю атмосферу всеобщей радости. Мне это надо? А в-третьих, - Полина душераздирающе зевнула, - я просто-напросто хочу выспаться. Думаешь, легко целый день на пьедестал карабкаться? А завтра, если я хоть что-то понимаю в этой жизни, будет ещё тяжелее. Так что давай, чадо, иди, развлекайся. Только когда вернёшься, громко не топай, сразу падай на кровать и засыпай. - Я тоже никуда не пойду. - Опочки. Неожиданный поворот. С чего это вдруг? - Я не люблю всякое… такое, - я даже покрутила пальцами в воздухе, словно надеялась, что это натолкнёт меня на нужные мысли, но яснее выразиться так и не смогла. Не знаю, насколько Полину удовлетворило моё путанное и более чем краткое объяснение. - Не любишь – ну, и не люби. Твоё дело... Кстати, запоминай, что я тебе говорю, - спохватилась она, - пригодится в жизни. Если уж ты попала со мной в одну комнату, я из тебя настоящего Навигатора сделаю. Через пять лет все ахнут. Первое место на планете не обещаю, я уже застолбила территорию после папули, но вот второе - это сколько угодно. Будешь Навигатором по внешней политике. Или военным Навигатором… В общем - моим заместителем. Единственное условие: чтобы ты на двойки не училась. Бывшие двоечники – это, знаешь ли, народ токсичный; держать их рядом с собой – себе дороже. Биография диктатора должна быть чистой, аки слеза младенца. И друзья у него должны быть соответствующие. На каждого диктатора, как однажды сказал мой папуля, найдётся какая-нибудь Валькирия – и начнутся проблемы. Что, собственно говоря, с ним и происходит в последние два года. - Ты отца просто так называешь диктатором? – Не поверила я. – Всегда думала, что его так называют только в оппозиционных газетах! Полина поморщилась. - Теоретически именно мой папа единолично правит всеми. И власть у него абсолютная, под ним все: Навигаторы, их Советники, Советники их Советников… – в общем вся шайка-лейка этих бюрократов. Как ни крути, иначе как диктатурой это не назвать, - со вздохом закончила она. Я прицепилась к слову и повторила: - «Теоретически»? Полина задумалась, наконец, не поднимая глаз, с усилием проговорила: - Чем больше проходит времени, тем больше мне кажется, что не папа управляет Навигаторами, а Навигаторы – им. Для людей всё, конечно, выглядит красиво: папуля – правитель всех и вся, но реально, есть у меня такие подозрения, – он просто свадебный генерал… - Каким бы умным не был твой отец, но физически он один, а Навигаторов – в двенадцать раз больше. У них возможности шире. Полина тихо кивнула, потом вдруг спохватилась: - Э-э, Бахмурова, ты только не вздумай ляпнуть кому-нибудь из ребят, о чём мы тут с тобой говорим. Это наши с папой семейные заморочки. Ещё не хватало, чтобы здешние гаврики принялись рассуждать, кто главнее – мой папуля или его подчинённые. - Не беспокойся, я прекрасно всё понимаю. То, что мы с тобой живём в одной комнате, заставляет меня соблюдать некоторые правила. - Рада, что ты такая понятливая. Закинув руки за голову, я лежала на кровати и молча наблюдала, как Полина хлопочет около своих чемоданов. Вскоре наша комната напоминала интерьер магазина одежды за пару дней до открытия: по полу громоздились стопки предметов туалета разного стиля и фасона, груды обуви, отдельно были сложены головные уборы. Я подивилась: - Как ты смогла всё это уместить в четыре чемодана? - В три. Один я до сих пор не разобрала. Да и как-то не очень хочется. Займусь-ка я этим завтра. Она принялась раскладывать одежду по полкам шкафа. Занятую моими вещами верхнюю полку она оглядела с такой миной, что я сразу поняла, что она думает и обо мне, и о моём нехитром скарбе. - То, что здесь, в корпусе, нет никого из взрослых – это скорее хорошо, чем плохо, - заметила я. – И вряд ли здесь кто-то появится. Обернувшись, Полина подняла аккуратные арочки бровей: - Почему? - Ты сама сказала, что в этой школе все ученики донельзя запуганы начальством. При таком раскладе наличие территории, свободной от влияния взрослых - это крайне необходимый момент. - Это как-то не приходило мне в голову, - через минуту призналась девочка. - Думаешь, в этом общежитии самоуправление? - Почти уверена в этом. - Интересно, насколько это самоуправление САМО-. К примеру, зарядки к пищевикам, всякие гигиенические мелочи и тому подобные вещи покупать за свои деньги или у школы брать? А если кому-то ремонт захочется сделать? - Дался тебе этот ремонт! Завтра всё узнаем. - Надеюсь. В коридоре послышались шаги и громкие голоса. «Говорит… юбку длиннее одень, - донеслось оттуда, - а она… на себя посмотри… А мне что? Я вообще в джинсах хожу…» Дверь распахнулась и в комнату, хохоча, словно сумасшедшая, спиной вперёд ввалилась долговязая девчонка с длинными светлыми волосами. Она как раз закончила одевать кофточку и теперь застёгивала пуговицы. За её спиной маячил кто-то ещё, кого я не разглядела. - Всё-таки последний свободный день, почему бы не побеситься? - Весело осведомилась нежданная гостья у своей невидимой спутницы и повернулась к нам. - Ой! - Изумилась она, её глаза округлились. - Кажется, я комнаты перепутала. Моя - рядом. А вы чего тут сидите? На дискотеку не пойдёте? - Не дождавшись ответа, она жалобно пролепетала, словно оправдываясь. - Мы собираемся немного повеселиться… Полина сухо пояснила: - Вот уж нет. У нас и без этого дел невпроворот, не до развлечений. Девчонка снова пролепетала что-то маловразумительное и предпочла побыстрее исчезнуть. Дверь за ней захлопнулась. Мы переглянулись. - Детский сад! - Вздохнула моя соседка, опускаясь в кресло. – «Побеситься», «повеселиться»… Неужели тут все такие недоразвитые? А ещё суперы - высшая человеческая раса, - принялась рассуждать она. - Я понимаю, какие-нибудь физики, биологи, лингвисты - они ещё могут себе всякие глупости позволять. Но здесь же - школа Навигаторов; люди вроде бы должны быть умнее, чем все остальные, вместе взятые. А они туда же - дискотеку устроили. Нашли себе занятие. Вскоре с первого этажа послышались тяжёлые музыкальные аккорды. - Пойти, что ли, сказать, чтобы они там потише сделали? - Вслух задумалась Полина, потом махнула рукой. - А, ладно, пусть развлекаются. Вскоре наша комната приобрела более-менее пристойный вид, зато шкаф оказался заполнен до предела. Мне с моим живым воображением казалось, что даже дверки в нём выгибаются наружу. - Вот вроде бы и всё, - жизнерадостно отрапортовала моя соседка по комнате. - По крайней мере, на сегодня. Она навзничь упала на кровать и некоторое время не шевелилась, затем, глядя в потолок, спросила: - Так всё-таки, Бахмурова, кто тебе так здорово вмазал? - С лестницы упала, - повторила я свою мантру. Я тоже лежала на постели и тоже смотрела в потолок. - Да ну тебя, - лениво отозвалась дочка Сенатора. - Я по-человечески спрашиваю, а ты даже придумать что-нибудь умное не можешь, твердишь одно и то же. Я попыталась перевести разговор на другую тему: - Полина, можно тебя кое о чём спросить? Я первый раз назвала её по имени, и девочка заметно напряглась: - Спрашивай. - Что ты знала о «Штуках», пока сюда не приехала? Она тут же расслабилась: - Почти ничего. Сначала я прочитала одну статью… Я сразу сообразила: - Я даже знаю, какую. Сатью Валькирии. Полина нисколько не удивилась: - Её читали все, кто собирались сюда приехать. - Просто потому, что во всей Сети больше ничего нет. - Ну, это ты, конечно, Бахмурова, загнула. Есть, конечно, но всё это в таких местах, что и не сразу найдёшь. - И я о том же. - Потом я стала выспрашивать у папы. Я заинтересованно приподнялась на локте: - И что? - Ничего. Сказал, что приеду – сама всё узнаю. - И всё? Полина пожала плечами. - Не верю, - сказала я через минуту. – Чтобы Сенатор не знал, что происходит в школах – не верю. - Он не сказал, что не знает. Он просто не захотел об этом говорить. - Почему? - Мне и самой это интересно. Даже неловко было за папу, как он изворачивался, чтобы на мои вопросы не отвечать. - Не нравится мне всё это, - призналась я. - Мы уже тут, так что бояться поздно. Мы снова замолчали. - Бахмурова, - наконец позвала Полина, когда я почти уже задремала. - Мо