Вадим, причину своего появления в твоём доме я уже объяснил и показания менять не собираюсь. - Его голос стал бархатным, словно у диктора. - А по поводу Анастасии Вадимовны… - Он вздохнул. - Представь себе мою ситуацию. По делам службы я заезжаю в местное управление Навигации и совершенно случайно в одном из списков встречаю твою фамилию, не самую распространённую, надо сказать. Само собой, у меня тут же взыграло чувство… как там оно бишь называется? - Он повернулся ко мне. - Анастасия Вадимовна, не подскажешь? - Ностальгии по старым временам, - со вздохом ответила я. - Точно: чувство ностальгии по старым временам. Я всеми правдами и неправдами добыл твой домашний адрес, прилетел сюда, полагал, что мы просто посидим, повспоминаем прошедшие годы, а тут оказалось, что ты уже оброс семьёй, устроился на хорошую должность, остепенился. А потом, совершенно неожиданно я встречаю у тебя дома вот такое вот маленькое русоволосое чудо: “в шесть месяцев научилась читать”, “в семь лет сдала экзамены за курс средней школы”, «Эмоционально-психологическое восприятие»… - а ты бы этим не заинтересовался? - Пожалуй, - сухо ответил папа. - Во-от, - удовлетворённо протянул Андрей Павлович, - и я, каюсь, заинтересовался. Люблю, понимаешь ли, умных людей, с кем можно поговорить, а то и поспорить. Папа тоже зыркнул на своего собеседника: - Только вот темы для споров ты выбираешь какие-то странные. - Ну уж, какие есть, - развёл руками наш гость. Он снова повернулся ко мне. - Анастасия Вадимовна, ты не против? Я покривила душой и с честными глазами солгала: - Нисколько. Я не против подискутировать с неравнодушным человеком. Только вот, уважаемый Андрей Павлович, если бы у меня была паранойя, я бы решила, что вы подначиваете меня, чтобы я перед полузнакомым человеком начала критиковать наше правительство. - А у тебя такого желания нет? - Представьте себе. - Похвально. Лояльные граждане – основа нашей политической системы. Что же касается меня, я не уверен, что меня в нынешней политике меня всё устраивает. - Это ваши проблемы. Если бы к этому располагали обстоятельства, папа сказал бы, что я молодчина, показал бы мне большой палец или на худой конец просто одобрительно бы хмыкнул. Вместо этого он просто опустил глаза, и по едва уловимой гримасе, скользнувшей по его лицу, я поняла, что сказала всё правильно. - Да уж – мои, - не стал спорить мой собеседник. – Но это не исключает того, что я имею право делиться ими с окружающими. Я пожала плечами: хочет делиться – пусть делиться, только я-то тут при чём? - Больше всего мне не нравится жёсткость здешних законов. И ты лишний раз подтверждаешь моё ощущение. Слишком уж вы здесь все запуганные. С тех пор, как я вернулся на Землю, каждый раз одно и то же: стоит мне только заговорить с кем-нибудь о политике, от меня все шарахаются, словно от прокажённого. - А это потому, что вы слишком уж похожи на провокатора. Поставьте себя на место своего собеседника. Подходит к вам одетый в камуфляжную форму дядя серьёзных габаритов и начинает говорить крамольные вещи о правительстве. Вы бы сами стали с таким человеком откровенничать? Андрей Павлович улыбнулся: - Не спорю, уела. Общение само собой застопорилось. Вскоре Андрей Павлович попрощался. Маме галантно поцеловал руку, с папой обменялся крепким рукопожатием, даже Саньке рассеянно кивнул. Потом он снова повернулся к папе: - Вадим, если ты не против, Анастасия Вадимовна меня проводит. Его голос прозвучал очень странно: не вопросительно, не полувопросительно, а с нажимом, словно он заставлял папу, а не просил. Я знаю папу десять лет, всё то время, что я живу, и я сразу сообразила, что сейчас произойдёт. Папа очень не любит, когда его к чему-то принуждают. Даже приказы своего непосредственного начальства он исполняет без особого удовольствия, а уж когда в его собственном доме начинает распоряжаться полузнакомый мужик… Я поспешно вскочила со своего места: - Пап, всё в порядке, я провожу. - И тихо, одними губами, шепнула. - Так надо! На самом деле мне это было не нужно, я всего лишь хотела предотвратить ссору здоровых взрослых мужчин, которая имела все шансы вылиться в солидную потасовку. Мы вышли в прихожую. Пока я копалась с замком, я чувствовала, что Андрей Павлович стоит у меня за спиной и даже вроде бы чувствовала у себя на плече его дыхание. Когда же дверь была открыта, папин сослуживец сделал шаг к выходу, и я с недоумением подумала, что такого быть не может. Неужели он просто-напросто уйдёт? Он ушёл. Но перед этим, проходя мимо, на несколько секунд остановился рядом и проникновенно прошептал в самое ухо: - Удачи в твоей новой школе, Настенька! Это очень серьёзное заведение. Пожалуй, самое серьёзное на нашей планете. Быть руководителем высшего звена - это, знаешь ли, очень ответственно. Это был полный нокаут. - И ещё, - проронил он напоследок, - ты не ответила на мой вопрос. Шаги нашего гостя уже отзвучали на нижних этажах, а я всё ещё стояла посреди прихожей, растерянно хлопая глазами. Я ведь не сказала ему главного: что меня направляют не абы куда, а в школу Навигаторов. Тогда откуда он об этом узнал?! Вариант один: ему всё было известно до того, как он к нам пришёл, а всё, что было сегодня вечером - это просто один большой спектакль. Очнулась я только тогда, когда почувствовала на своём плече папину руку. - Всё в порядке, Настёна? Я кивнула. - Что он тебе сказал? Я едва смогла растянуть губы в улыбке: - Ничего особенного. Пожелал удачи. - Понятно. - Зря ты так с ним, пап. Только-только начиналось самое интересное. - У нас разные понятия, что интересно, а что – нет.