ми. Я принялась перебирать содержимое. Чего там только не было: пряники, конфеты, чипсы, печенье, кексы, снова печенье, зефир, шоколадки… Посреди всей этой разноцветной белиберды возвышались две большие бутылки лимонада. Боже, неужели именно эту еду Полина вчера называла нормальной?! Немудрено, что она такая худющая. Если бы я пару месяцев провела на такой диете, сама бы скинула килограмм пять (что при моём весе - почти критично). Я без всякого энтузиазма принялась грызть булочку с повидлом - самое демократичное из того, что удалось отыскать. Дочка Сенатора следила за мной с лицом доброй бабушки, которая кормит свою приехавшую на лето и заморённую городской жизнью внучку. - Почему ничего не пьёшь? - Спохватилась она через минуту. - Лимонад с утра вреден. - Ты, оказывается, привереда ещё та. Вот уж чего я от тебя не ожидала. - Я просто берегу своё здоровье. - Ну и сиди голодной! - Вдруг разозлилась Полина. В комнате повисла тишина. Нет, с ненормальной вспыльчивостью этой девчонки нужно что-то делать, ещё два-три дня такой жизни - и я сама начну орать на окружающих. Впрочем, моя соседка долго молчать не могла - не успела я придумать достойный ответ, она, как ни в чём не бывало, принялась рассуждать, что, на самом деле, всё у нас идёт неправильно: - У нас школа Навигаторов, правильно? Самая главная из всех "Штук" вообще. И это не важно, что мы всего лишь на первом курсе - нам по статусу не положено, чтобы мы по утрам в очереди к умывальнику стояли. Вот сейчас поживём без комфорта, вырастем, разозлимся - и устроим революцию. - Зачем? - Пусть знают! - И кого ты смещать собираешься, если мы и так главными будем? Полина задумалась. - Но ведь в Правительстве не все Навигаторы - из суперов? Есть и обычные люди? Вот их-то мы и сместим. - А потом что будем делать? - Продолжала допытываться я, и всё-таки налила себе полстакана лимонада; решила, что есть всухую куда вреднее. - Что-нибудь придумаем… Да и что ты в самом деле! - Разозлилась она, - я шучу, а ты на полном серьёзе прикидывать начинаешь! У тебя чувства юмора вообще нет! - Есть, только оно у меня… хм-м… специфическое. - Ну-ну. Я натянула джинсы и свитер. Девочка повернулась на стуле и внимательно оглядела меня: - Ты ведь вроде вчера в этом же была? Эх, Бахмурова, ничему тебя жизнь не учит. Я вытащила из под подушки персональник: - Интересно, персональники нам выдадут или будем пользоваться своими? - Скорее всего выдадут. Надо, чтобы компьютерная техника была у всех одинакова. А то ведь получится, что у одних персональники хорошие, а других – похуже, а у кого-то они даже самые простенькие программы не вытягивают. Мы ведь тут собрались не из одного инкубатора. - Из разных слоёв общества, - уточнила я, втискивая персональник в карман. - Любишь, ты, Бахмурова, красивые формулировки. - Разве это плохо? - Не самое плохое качество в наших обстоятельствах, - Полина схватила со стола свой персональник. - Ладно, пойдём! В холле было безлюдно. Полина двигалась вперёд мрачно и решительно, и сейчас как никогда была похожа на дочь своего отца - наверное, у Сенатора перед каким-нибудь публичным выступлением такой же значительный вид. На лестнице нам никто так и не встретился. Дверь в актовый зал была чуть приоткрыта, из-за неё доносились приглушённые голоса. Полина появилась на пороге медленно и торжественно, словно статуя командора из сторой пьесы. Голоса тут же смолкли. Я прошмыгнула в медленно закрывающийся проём и тут же принялась пробираться в глубину заднего ряда - мне совсем не улыбалось, чтобы наша новоявленная староста снова принялась втягивать меня в свои начальственные авантюры. Мои одноклассники оказались сознательными: о вчерашней дискотеке напоминали только неровно стоящие ряды кресел. В очках мне было мало что видно. Сначала я на кого-то налетела, потом наступила на чью-то ногу, наконец знакомый голос прошептал мне в самое ухо: «Ты куда? Давай сюда!» и две руки, схватив меня за плечи, мягко, но настойчиво усадили меня на ближайшее место. - Мариша? - Пролепетала я (это была именно она). - Привет… ещё раз… - Откуда у тебя синяк, Настёна? - Да тихо ты! Мой отчаянный шёпот пронял её: - Ты чего? Я указала глазами на мальчишку, который устроился за два места от нас и делал вид, что мы его абсолютно не интересуем, на самом деле - я была в этом уверена - он исподтишка наблюдал за нами. Я даже вспомнила, что его зовут Рома - именно он вчера шёл в школу вместе с Маришей, а через четверть часа демонстративно с ней знакомился, он целый день вился около неё, а вечером они даже умудрились поругаться - и вообще вели себя так, словно много лет знают друг друга, будто брат и сестра, но никак не люди, которые познакомились совсем недавно. И вот сейчас эта парочка снова рядом, хотя стараются делать вид, что каждый сам по себе. Мариша проследила направление моего взгляда и прошептала: - Не бойся, это свой. - С чего вдруг? - Я с ним дружу. Он о тебе ничего не скажет. Тот бросил на меня быстрый взгляд, в котором я успела увидеть неприязнь, и отвернулся. Я молча пожала плечами. То, что я ему чем-то не нравлюсь, я заметила ещё вчера. - Откуда у тебя синяк? - Повторила Мариша. - Упала. По тону моего голоса Мариша поняла, что продолжать расспросы бесполезно. Поделом: если она со мной не искренна, то и я не собираюсь исповедоваться. Поверх очков я оглядела зал. Здесь был почти весь наш класс. Ребята расселись группками по два-три человека, одиночек было совсем мало: крутышка, запаянная в кожу (она так и не удосужилась переодеться); вчерашний толстый парень; ещё один мальчишка, которого я совсем не знала. Все смотрели на дочку Сенатора. Та, немало не смущаясь всеобщим вниманием, чинно прошествовала к сцене, преодолела три небольших ступени и оказалась наверху. В наступившей тишине стало слышно, как где-то под потолком жужжит запоздалая осенняя муха. Атмосфера была так пропитана ожиданием, что Полина Германовна просто не могла что-нибудь не сделать. Девочка окинула взглядом полутёмный зал и едва заметно пожала плечами. - Подождём ещё немного. Время у нас есть. Она сказала это очень тихо, но её услышали все. - А кто вообще сказал, что в девять нужно собираться? - Раздался голос из глубины зала. - Почему не в десять? Дочка Сенатора сощурилась, чтобы рассмотреть спрашивающего, затем нарисовала на лице аккуратную улыбку: - Это сказала Я. Логическое ударение на последнем слове. Могу даже объяснить, почему эту обязанность мне пришлось взять на себя. Во-первых, я - старшая; надеюсь, с этим никто спорить не будет. Во-вторых, никто из вас не удосужился об этом позаботиться: пока вы вчера бесились на дискотеке, кому-нибудь пришло в голову, что мы не договорились, во сколько мы сегодня собираемся? Само собой, никто не ответил. Полина снова скривила губы в аккуратной улыбке: - Больше вопросов ни у кого нет? Тогда ладно, с этим разобрались… Сколько времени? - Без десяти девять, - ответили из зала. Дочка Сенатора степенно кивнула: - Десять минут у нас есть. - Настёна! - Дёрнула меня за руку Мариша, о которой я напрочь успела забыть. - Как ты умудрилась попасть к Ивановой в одну комнату? - Она сама так захотела. Девочка подозрительно прищурилась: - Это не ты её попросила? - Нет, конечно. Кто я такая, чтобы о чём-то её просить? - Наверное, ты ей понравилась, - с улыбкой предположила моя собеседница. Я пожала плечами: - Может да, а может и нет. Кто её разберёт… Полина Германовна прохаживалась по сцене, углублённая в свои мысли, время от времени окидывала собирающихся ребят рассеянным взглядом, снова продолжала мерно шагать, наконец, остановилась и пальцем принялась пересчитывать головы присутствующих. - Двадцать девять, - сказала она. - Кого-то одного нет. - Она постояла, подумала, и с досадой хлопнула себя по лбу. - Всё в порядке - я себя забыла посчитать! Кто-то в зале хихикнул. Дочка Сенатора бросила в ту сторону уничтожающий взгляд, затем повысила тон голоса: - Итак, ребята, у нас сегодня очень сложный день. Я не знаю, что и как сегодня будет происходить, поэтому подробные инструкции дать не могу. Скажу только одно: если появятся какие-нибудь проблемы - пулей ко мне, не раздумывая ни секунды, иначе за дальнейшее я отвечать отказываюсь. Все молчали, переваривая услышанное. - А проблемы возникать будут, я в этом не сомневаюсь, - продолжила наша староста. - Ещё раз повторяю: если вы не будете все свои шаги согласовывать со мной, я отказываюсь отвечать за ваше безоблачное будущее. - А если мы по поводу каждого своего чиха бегать к тебе… Я узнала голос - это была Юля Андреева. Я привстала, разглядывая её - так и есть: девчонка даже не удосужилась переодеться, и собралась идти в школу в первый учебный день во вчерашнем вызывающем наряде из кожи. - …тогда я лично буду отвечать за все ваши проблемы, - докончила Полина. Она с усмешкой глядела на свою собеседницу. Та в свою очередь смотрела на неё. Выражения лица Юли я не видела, но подозревала, что в её взгляде тоже плясали чертенята. Игра в гляделки продолжалась довольно долго. Первой не выдержала Полина Германовна, которая нетерпеливо тряхнула головой: - Ладно, пойдёмте учиться, время не ждёт! И она легко спрыгнула со сцены. Ребята зашумели, повскакивали с мест и потянулись к выходу. Около двери возник небольшой затор. В возникшей сутолоке Иванова улучила момент и незаметно отвела меня в сторону. - Помнишь номер учебного корпуса? - Прошептала она. - Двадцать первый. Полина задумчиво закусила губу: - Теперь бы его найти… - Мне кажется, я знаю, гд