м, хотя стараются делать вид, что каждый сам по себе. Мариша проследила направление моего взгляда и прошептала: - Не бойся, это свой. - С чего вдруг? - Я с ним дружу. Он о тебе ничего не скажет. Тот бросил на меня быстрый взгляд, в котором я успела увидеть неприязнь, и отвернулся. Я молча пожала плечами. То, что я ему чем-то не нравлюсь, я заметила ещё вчера. - Откуда у тебя синяк? - Повторила Мариша. - Упала. По тону моего голоса Мариша поняла, что продолжать расспросы бесполезно. Поделом: если она со мной не искренна, то и я не собираюсь исповедоваться. Поверх очков я оглядела зал. Здесь был почти весь наш класс. Ребята расселись группками по два-три человека, одиночек было совсем мало: крутышка, запаянная в кожу (она так и не удосужилась переодеться); вчерашний толстый парень; ещё один мальчишка, которого я совсем не знала. Все смотрели на дочку Сенатора. Та, немало не смущаясь всеобщим вниманием, чинно прошествовала к сцене, преодолела три небольших ступени и оказалась наверху. В наступившей тишине стало слышно, как где-то под потолком жужжит запоздалая осенняя муха. Атмосфера была так пропитана ожиданием, что Полина Германовна просто не могла что-нибудь не сделать. Девочка окинула взглядом полутёмный зал и едва заметно пожала плечами. - Подождём ещё немного. Время у нас есть. Она сказала это очень тихо, но её услышали все. - А кто вообще сказал, что в девять нужно собираться? - Раздался голос из глубины зала. - Почему не в десять? Дочка Сенатора сощурилась, чтобы рассмотреть спрашивающего, затем нарисовала на лице аккуратную улыбку: - Это сказала Я. Логическое ударение на последнем слове. Могу даже объяснить, почему эту обязанность мне пришлось взять на себя. Во-первых, я - старшая; надеюсь, с этим никто спорить не будет. Во-вторых, никто из вас не удосужился об этом позаботиться: пока вы вчера бесились на дискотеке, кому-нибудь пришло в голову, что мы не договорились, во сколько мы сегодня собираемся? Само собой, никто не ответил. Полина снова скривила губы в аккуратной улыбке: - Больше вопросов ни у кого нет? Тогда ладно, с этим разобрались… Сколько времени? - Без десяти девять, - ответили из зала. Дочка Сенатора степенно кивнула: - Десять минут у нас есть. - Настёна! - Дёрнула меня за руку Мариша, о которой я напрочь успела забыть. - Как ты умудрилась попасть к Ивановой в одну комнату? - Она сама так захотела. Девочка подозрительно прищурилась: - Это не ты её попросила? - Нет, конечно. Кто я такая, чтобы о чём-то её просить? - Наверное, ты ей понравилась, - с улыбкой предположила моя собеседница. Я пожала плечами: - Может да, а может и нет. Кто её разберёт… Полина Германовна прохаживалась по сцене, углублённая в свои мысли, время от времени окидывала собирающихся ребят рассеянным взглядом, снова продолжала мерно шагать, наконец, остановилась и пальцем принялась пересчитывать головы присутствующих. - Двадцать девять, - сказала она. - Кого-то одного нет. - Она постояла, подумала, и с досадой хлопнула себя по лбу. - Всё в порядке - я себя забыла посчитать! Кто-то в зале хихикнул. Дочка Сенатора бросила в ту сторону уничтожающий взгляд, затем повысила тон голоса: - Итак, ребята, у нас сегодня очень сложный день. Я не знаю, что и как сегодня будет происходить, поэтому подробные инструкции дать не могу. Скажу только одно: если появятся какие-нибудь проблемы - пулей ко мне, не раздумывая ни секунды, иначе за дальнейшее я отвечать отказываюсь. Все молчали, переваривая услышанное. - А проблемы возникать будут, я в этом не сомневаюсь, - продолжила наша староста. - Ещё раз повторяю: если вы не будете все свои шаги согласовывать со мной, я отказываюсь отвечать за ваше безоблачное будущее. - А если мы по поводу каждого своего чиха бегать к тебе… Я узнала голос - это была Юля Андреева. Я привстала, разглядывая её - так и есть: девчонка даже не удосужилась переодеться, и собралась идти в школу в первый учебный день во вчерашнем вызывающем наряде из кожи. - …тогда я лично буду отвечать за все ваши проблемы, - докончила Полина. Она с усмешкой глядела на свою собеседницу. Та в свою очередь смотрела на неё. Выражения лица Юли я не видела, но подозревала, что в её взгляде тоже плясали чертенята. Игра в гляделки продолжалась довольно долго. Первой не выдержала Полина Германовна, которая нетерпеливо тряхнула головой: - Ладно, пойдёмте учиться, время не ждёт! И она легко спрыгнула со сцены. Ребята зашумели, повскакивали с мест и потянулись к выходу. Около двери возник небольшой затор. В возникшей сутолоке Иванова улучила момент и незаметно отвела меня в сторону. - Помнишь номер учебного корпуса? - Прошептала она. - Двадцать первый. Полина задумчиво закусила губу: - Теперь бы его найти… - Мне кажется, я знаю, где он находится. - Откуда? Я замялась - слишком долго было объяснять. - Ладно, потом, не тужься, сейчас не время. Пошли, проводишь! Она схватила меня за руку и, расталкивая остальных, потащила за собой. Хватка оказалась такой цепкой, что я при всём своём желании освободиться не могла бы. Мы всей гурьбой высыпали на улицу. Там нас ждала первая неожиданность. Четверо парней, лет по двенадцать-тринадцать, сидящие на скамейке неподалёку от входа, при нашем появлении вскочили с места и двинулись нам наперерез. К тому времени, как мы до них добрались, они выстроились, загораживая нам проход. Руки у них были в карманах, лица ничего не выражали, позы были деланно расслабленные. - Стройтесь, - процедил тот, кто был выше. - По росту. - И не отнимайте наше время, - добавил второй. - Кто у вас главный? - Осведомился третий. - Уже выбрали? Четвёртый стоял поодаль и молчал, но мне почему-то казалось, что в этом спектакле именно он главный. - Да, - улыбнулась Полина, отпуская мою руку и выходя вперёд. Я сразу подумала, что недаром она целое утро выбирала, что нужно одеть: выглядела она в самом деле не в пример презентабельнее, чем вчера. Ребята с изумлением вытаращились на дочку Сенатора, один даже непроизвольно сделал шаг назад. - Мне тоже становится в шеренгу? - С такой же милой улыбкой осведомилась наша староста. Старшеклассник замешкался. - Да, - ответил он, глядя куда-то в сторону. Второй ткнул его локтем в бок и что-то коротко прошептал. Полина встала в шеренгу первой, хотя было сказано, что становиться нужно по росту, а она не была самой высокой. Лицо её было хмурым и сосредоточенным, но в глазах плясали чертенята. Наверное, ей самое было интересно, что последует дальше. Первый парень быстро прошёлся вдоль образовавшегося строя. - Короче так, - сказал он и откашлялся. – В общем, дело такое… - Он опасливо стрельнул глазами в Полинину сторону, сунул руки в карманы и решительно закончил. - Вы тут самые маленькие и ничего не знаете, поэтому будете слушаться старших, то есть нас. Это понятно? Ребята молчали и смотрели на свою старосту, но Полина Германовна тоже ничего не говорила, и внимательно разглядывала странную компанию. - Я не слышу ответа! - С угрозой в голосе проговорил оратор. Ребята, на которых падал его взгляд, хмыкали и переглядывались – его явно не принимали всерьёз. - Ладно, - хмуро согласился четвёртый старшекурсник, который всё ещё держался чуть в стороне. - Не хотите по-плохому, по-хорошему будет ещё хуже. Сейчас у каждого из вас есть школьные карточки. На каждой - пятьсот баллов. Это - ваш статус, слагающийся из поведения, успеваемости и тому подобных вещей. Чем больше баллов - тем лучше. Ноль баллов - исключение из "Штуки". Всем понятно? - И чего? – Вызывающе спросила Юля Андреева, делая шаг вперёд. Парень окинул взглядом её хрупкую фигуру, сверху донизу запаянную в кожу, озадаченно поморгал, потом осклабился: - А теперь, господа, все вытащили свои карточки - я вам сейчас покажу фокус! Он протянул руку, и один из его подельников поспешно вложил в его ладонь какое-то мудрёное устройство, размерами и формой напоминающий стандартный силикатный кирпич. - Андрюша, - проговорил он в микрофон рации, - у нас тут на первом курсе проблемы… Да, не, ничего серьёзного, припугнуть нужно. Сними-ка для начала с каждого по десять... нет, лучше по двадцать очков. Наши карточки дружно булькнули. Я испугалась: неужели теперь каждый, кто хоть ненамного старше, будет иметь возможность снимать с нас баллы? Теперь понятно, чем они нас будут пугать! Трясущимися руками я долго не могла вытащить из кармана свою, а когда у меня это получилось, то я тут же убедилась, что из пятисот вчерашних очков у меня осталось четыреста восемьдесят - именно такая цифра теперь была под моей фамилией. - Чего вы хотите? - Сухим и резким голосом осведомилась Полина, мрачно глядя на баллы в своей карточке. - Всего! - Нагло потребовал высокий старшекурсник. - Скажем полы мыть - будете полы мыть, скажем унитазы драить - будете унитазы драить, скажем…, - он хмыкнул, не закончив, и заключил. - Короче, всё будете делать! - А вы не сильно широко будете улыбаться? Конечно, это снова была крутышка. Старшеклассник бросил пренебрежительный взгляд в её сторону: - Ты вообще кто такая? - Воспитание не позволяет мне болтать с незнакомыми пацанами, - заметила та. - Заткнись! – Сквозь зубы прошипела Иванова. (Похоже, это услышала только я.) - Меня зовут Василий, - отозвался старшекурсник. - А меня – Юлия Сергеевна. Дорогой Василий, скажи, пожалуйста, как у тебя с математикой? Тот удивился: - Неплохо. А что? - Мне так не кажется. Что же ты не рассчитал такой простенький пример: вас тут четверо, а нас - тридцать. Не боишься, что вы тут все в кустиках останетесь, а мы