нить. Не ты меня принимала в эту школу, не тебе и увольнять. Сказать, что Полина Германовна была в гневе - это не сказать ничего. Никогда в жизни не видела, чтобы кто-то испытывал по отношению к другому человеку настолько чистую, ничем не прикрытую ярость. Она медленно подступила к Юле. Та при её приближении поднялась. Некоторое время девочки стояли рядом, сверля друг друга взглядами. Они были похожи на героев мультиков, которые во время ссоры (чтобы уместиться в одном кадре) приближаются друг к другу так тесно, что их носы почти соприкасаются. И смотрели Полина с Юлей друг на друга так, что, казалось, очутись между их лицами лист бумаги - тот вспыхнет и сгорит без остатка. - Ты понимаешь, что ты его чуть не убила? - Неожиданно мягким голосом осведомилась дочка Сенатора. - Ты понимаешь, что после этого не будешь учиться в этой школе? Юля оставалась безмятежной. - Опять ты за своё? – Бесцветным голосом отозвалась она. – И не надоело тебе? - Я приложу все усилия, чтобы ты вылетела из школы сегодня же. Полина говорила тихо и даже можно сказать, ласково, но у меня от этих вкрадчивых слов мороз по коже прошёл. - Уже лучше, - благосклонно кивнула Юля. Её собеседница сдерживалась из последних сил: - Ты издеваешься надо мной? - Ничего подобного. Я вижу, это ты глумишься над здравым смыслом. Это слушала не только я: наши ребята тоже напряжённо следили за диалогом. Полина удивилась и на мгновение запнулась: - Это почему же? - То, что ты о себе не заботишься – это понять можно, хотя и довольно странно, - голос запаянной в кожу девочки в полной тишине звучал особенно звонко и чётко, - но почему тебе наплевать, что три десятка человек, у которых ты день назад назвалась старостой, будут исполнять фантазии каких-то больных ублюдков? Или надеешься, что всё ограничится чисткой унитазов? – Юля театрально пожала плечами. – Если уж ты не смогла защитить наших ребят, это пришлось сделать мне. Что я сделала не так? Для Полины Германовны Ивановой, единственной дочери Сенатора Земли, самого известного ребёнка нашей планеты, старосты первого курса школы Навигаторов наступил конец карьеры. Теперь она могла говорить всё, что угодно, делать сотни, тысячи добрых дел, показывать себя с самой лучшей стороны, но её карьера закончилась. Вряд ли в этом мире могли найтись хоть какие-то слова или действия, которые могли бы восстановить её прежний статус. И кто теперь у нас староста? Юля Андреева? Кто-то ещё? И кто же? То, что не Полина Германовна – это точно. После таких ударов не встают, а если и поднимаются, то только для того, чтобы поудобнее примериться к луже и плюхнуться в грязь уже окончательно. Думаю, это понимала не только я. Ребята застыли, словно на фотографии и даже, кажется, перестали дышать. Я боялась поднять глаза: мне не очень хотелось видеть мою соседку по комнате в худшие минуты её жизни. И когда раздался голос, я не сразу поняла, что это говорит именно она, и даже не сразу осознала смысл слов. - Ты права, я как-то об этом не подумала. Правда слишком уж ты радикально поступила, в следующий раз постарайся не бросаться на людей с ножом, иначе и вправду будут проблемы, и не только у тебя, но и у меня, и у всего нашего класса. Я бы обязательно решила эту проблему, но не так. Спасибо, что помогла. - Как по поводу твоего обещания уволить меня из школы? – Ровным голосом уточнила Юля. - Извини за эмоции, в следующий раз постараюсь себя сдерживать. Но и ты тоже предупреждай, если что. - Договорились. Я уже как-то упоминала, что тонкости человеческих взаимоотношений - не мой конёк. Лишний раз я имела возможность в этом убедиться - Юля и Полина потопали рядом, мирно беседуя между собой, только что за руки не взялись. Такого поворота событий я ожидала меньше всего. Все разногласия между ними, казалось, тут же забылись. Как гениально Полина Германовна разрулила эту ситуацию! Похоже, она в самом деле достойная дочь своего отца! Некоторое время я вместе с остальными ребятами таращилась вслед ушедшей парочке, потом мы бросились их догонять. - Можно я с тобой? - Спросила Марина, очутившись рядом, стрельнула в меня своими глазищами и широко улыбнулась. Я только кивнула. Она схватила меня за руку. Ладошка у неё оказалась маленькой и горячей. Я даже озабоченно взглянула девочке в лицо: не больна ли? Нет, не похоже, что у неё температура, слишком уж бодрая и, кстати, чем-то донельзя довольная. Больные такими не бывают. На несколько секунд мне показалась, что рядом со мной не Мариша, а Санька. Моя сестрёнка тоже любит ходить со мной, взявшись за руку. - Здорово Полина Германовна выкрутилась, да? - Спросила Мариша. Я кивнула: сама об этом думала. - Вообще-то у неё неплохие шансы стать нашей старостой. - Она ей уже стала, - удивилась я. - Разве не так? - Мне кажется, старосту будет назначать наш классный руководитель или ещё кто-нибудь из взрослых, не знаю, как тут всё устроено, но никак не тот, кто приехал в школу вместе с нами, день назад. Это было более чем логично - не представляю, почему мне самой это не пришло в голову. - Мариша, ты не только красивая, но и очень умная, а такое бывает редко. Девочка зарделась от удовольствия: - Настёна, ты и вправду считаешь, что я красивая? - Хоть я сама девочка, - ответила я со всей искренностью, на которую была способна, - но даже мне хочется поставить на стол твою фотку, чтобы иногда смотреть. Сама не представляю, зачем я это сказала. Наверное, мне показалось, что, если я с самого начала скажу Маринке, что думаю о её внешности, нам будет проще общаться в дальнейшем. - Здорово! - Восхитилась моя собеседница - Ты умеешь говорить комплименты! Где-то в моём подсознании промелькнуло осознание факта, что Мариша снова назвала меня Настёной. Откуда ей всё-таки известно моё домашнее имя? Пока я над этим раздумывала, меня с двух сторон подхватили руки. - Говорят, ты знаешь, куда нам идти! - Сказала Юля. - Веди нас! - Приказала Полина. Они решительно оттеснили Маришу, которая сразу осталась позади. - Ну? - Спросила крутышка и улыбнулась мне уголком рта - наверное, вспомнила наши вчерашние приключения вечером, когда я её кормила, но не хотела давать знать об этом знать дочке Сенатора. - Бахмурова, не тормози! - Полина Германовна была в своём репертуаре - я даже не обиделась. - Куда идти? Я развернулась и молча направилась по асфальтной дорожке к зданию, крыша которого виднелась из-за крон дальних деревьев.