ничную радость. Любое учебное заведение предназначено для того, чтобы давать знания, а учащиеся имеют единственную обязанность - их получать. Не вижу никакой логики продавцу или покупателю при этом кривляться, притворяясь, что испытываешь хоть какие-то позитивные эмоции. Красная Шапочка замолчала. В тишине стало слышно, как под потолком жужжит муха. Неужели здешние программные ресурсы тратятся на такие вот мелочи? Я даже помотала головой, отгоняя непрошенную мысль. В психологии это называется защитным блоком, когда человек, чтобы не думать о неприятном, направляет своё внимание на что-то другое. А мысли у меня в самом деле были очень и очень неприятны. Неужели здесь всё ТАК? Рациональность, которая уже много веков является главнейшим из трёх принципов внешней и внутренней политики нашей планеты, здесь возведена в абсолют. Никаких личных отношений, никаких эмоций, чистые экономические отношения: вы - мне, я - вам. Один человек даёт нужный объём информации, второй - его получает. Всё, что кроме - от лукавого. Я вспомнила определение из Большой галактической энциклопедии. «Рациональность - это искусство выбрать линию поведения, которая позволяет с наименьшими затратами получить наибольший результат» Неужели то, что здесь происходит - это самое рациональное поведение? А как же то, что в той же самой психологии называется зоной комфорта? Об этом понятии здешние педагоги имеют хоть какое-нибудь представление? Никому не интересно, что мы чувствуем, насколько нам не нравится происходящее? УЖЕ - не нравится, хотя толком ничего пока ещё и не началось. Неужели кто-то всерьёз полагает, что чем сильнее мы боимся, тем лучше будем учиться? Бред! Похоже, остальных ребят одолевали те же сомнения. Красная Шапочка внимательно следила за нашей реакцией. Зачем - этого мне уже точно не понять. Оболочка Красной Шапочки была динамической - было видно любое движение её тела, мельчайшее даже самое крохотное изменение лицевых мускулов - каждая гримаса прочитывалась чётко и ясно, словно в учебнике по физиогномике. Но этого нельзя было сказать о наших оболочках - в них можно было передвигаться по поверхности сайта, шевелить руками, ногами, головой, что же касается мимики, наши лица напоминали головы скульптур, без единой надежды на какую-нибудь живую реакцию. - Кто старший в вашей компании - этого я не спрашиваю - и так ясно. - Красная Шапочка в упор взглянула на Полину. – Иванова Полина Германовна - дочь Германа Геннадьевича. С этим самоназначением все согласны? Ребята принялись молча переглядываться. Полина забеспокоилась. - Согласны, - наконец процедил кто-то из мальчишек. Мне показалось, что это был Ромка - приятель Мариши. - Очень хорошо. Поговорим про тебя, Полина Германовна. Амбиций у тебя хватит для десяти таких, как я, поэтому полагаю, ты на своём месте. Но это не даёт тебе право считать, что ты чего-то там из себя представляешь. Тут я полностью согласна с твоей соседкой по комнате. Красная Шапочка говорила медленно, отчётливо выговаривая каждое слово. Она неотрывно смотрела на свою собеседницу. Я видела напряжённую спину Полины и понимала, что она прилагает значительные усилия, чтобы выглядеть спокойной. - И авторитетом своего папули на меня давить не стоит. Как абсурдно это ни звучит, но здесь он не имеет никакой власти. Вообще. Я просила твоего папу, чтобы он тебе об этом сказал, надеюсь, он исполнил эту мою небольшую просьбу. Теперь, что касается реала. Если информация, которая у меня имеется на данный момент, верна… - девочка скривила губы в лёгкой усмешке, и я вспомнила, что точно такой же формулировкой воспользовалась Полина несколько минут назад. - Если информация, которая у меня имеется на данный момент, верна, - повторила Красная Шапочка, - сегодня по дороге сюда ребята со второго курса сняли с вас баллы. Правы они или нет – разбирайтесь между собой сами. В то, что происходит в реале я стараюсь не вникать, мне вполне хватает проблем здесь. Если сможете выстроить взаимоотношения со старшими курсами – проблем у вас будет куда меньше, чем сейчас; не сможете – ваша вина. - А как же всякие бытовые мелочи? – Тихо спросила Полина. - У нас пищесинтезаторы пустые. Нет ни одного робота-уборщика, ни одной стиральной машины. В корпусе – полный бардак… - Это ваши проблемы, - отмахнулась Красная Шапочка. – Если вы ещё не поняли – в реале всё зависит только от вас. Хотите полные пищесинтезаторы, роботов, картины великих художников на стенах, ванны с джакузи, хоть чёрта лысого – покупайте или везите из дома. Никто не будет против. - То есть нас никто финансировать не будет? – Всё ещё не понимала Полина. – И всё, чем мы будем пользоваться – это за наш собственный счёт? Даже еду покупать за наши деньги? - Ты всё поняла верно. Полина несколько секунд не могла подобрать слов, затем пролепетала: - Но ведь это же неправильно… - Здесь я решаю, что правильно, а что – нет. По моему глубокому убеждению, если человек не может обеспечить сам себя, то он не имеет морального права в дальнейшем руководить целой Федерацией. Ребята, ошарашенные, молчали. В который раз за последние два дня мне захотелось уехать домой. Насколько реальная жизнь в школе отличалась от той, которую я рисовала в своём воображении! - Теперь – что касается учёбы. За вами тут никто бегать не будет. Можете ходить на занятия, можете не ходить, можете опаздывать, можете не опаздывать - за этим никто смотреть не будет. Можете вообще не посещать школу - на это всем будет наплевать, в первую очередь мне. Но раз в месяц вы будете сдавать экзамен, по всем предметам сразу. В качестве оценки вы будете получать соответствующее количество очков. Это - единственный стимул, чтобы вы учились со всевозможной отдачей. Баллы вы можете тратить как вам заблагорассудится. В школе они обычное средство расчётов между учениками. На заработанных очках вам придётся тянуть месяц, до следующего экзамена. Если карточка обнуляется, это - исключение из «Штуки»… Впрочем, сегодня утром, насколько мне известно, второкурсники вам об этом уже сказали. Весь курс вашего обучения основан на самообслуживании. Каждый месяц вы получаете вопросы к экзамену, идёте в библиотеку, а затем столько времени, сколько считаете нужным, готовитесь по ним. Можете тратить на учёбу по десять минут в день, можете сидеть над учебниками круглые сутки – это не важно. Важен результат. Через месяц, после экзамена, получаете следующий блок вопросов - и снова по ним готовитесь. Только от вас зависит, сколько баллов имеется у вашего класса. Система примитивная, но действенная. Красная Шапочка поёрзала в кресле, усаживаясь поудобнее, оглядела нас и продолжила свою речь: - Второе. На территории школы, а также за её пределами во весь период обучения за вами будет вестись доскональное наблюдение. Лично я баллы буду снимать за передачу информации касающейся или меня или моей школы посторонним лицам, неважно, в какой форме - устной, письменной, артикулярной, или любой другой, какую вы изобретёте. Также, кстати сказать, не советую награждать меня лично нелицеприятными эпитетами. Вам же хуже будет. - Директриса произнесла эту фразу едва слышно, почти шёпотом, от этого голоса у меня мурашки по коже побежали. - Всё, что вы скажете в любой момент времени, может быть использовано против вас. Так же, если я посчитаю, что сказанное каким-либо образом может быть использовано не во благо школы..., - девочка не договорила, но её угроза всем осталась понятна. Ребята продолжали молчать. Красная Шапочка устало и грузно встала со своего кресла. Мне сразу бросилось в глаза это несоответствие. Про себя я решила, что в реале тому человеку, который носит оболочку Красной Шапочки, не может быть меньше тридцати. Какую бы оболочку ни надевал человек в виртуальном мире, по динамике его движений в некоторых случаях можно вычислить его половую и возрастную принадлежность. Одно дело, как двигается десятилетний малыш, пусть даже и супер, другое - престарелая грузная женщина. Красная Шапочка больше походила на вторую категорию. Может она и была ребёнком, но тогда уж точно ребёнком полненьким, который утомлён своим избыточным весом. - Всего хорошего, - сказала она без всякого выражения, словно желала нам ровно противоположного, и уже подняла руки, чтобы ввести очередную команду на своей клавиатуре, но вдруг замерла, опустила руки и цепко начала нас оглядывать. Это продолжалось добрую минуту. Затем она повернулась к Полине: - У меня последний вопрос. Почему вас всего двадцать восемь? Где ещё двое? Красная Шапочка не стала дожидаться ответа. Её руки совершили движение пианиста, и девочка исчезла, на миг покрывшись мелкими горизонтальными помехами. Ещё миг - и мы оказались в полной темноте, под жутчайшим проливным дождём. Над головой непрерывно сверкали молнии, в лицо били порывы ветра. Учёба началась.