— Отцы этих ребят, — Махмуд кивнул на чеканщиков, — тоже работают или работали в мастерской. От нас редко кто уходит! — гордо добавил он.
Вероятно, больше всего такая организация дела похожа на средневековую цеховую систему. Поколение сменяет поколение за рабочим местом. Подмастерья, мастера. Хозяин — работодатель, и он же торговец. И дети медников станут медниками… Только ребятишек-инкрустаторов, наверное, увольняют, когда они подрастают и грубеют их пальцы.
…В современном Каире есть и по-современному организованная промышленность — ткацкие и обувные фабрики, цементные и спиртовые заводы, — но для организации ремесленников фирма Махмуда типична. Так, если не считать некоторых технических новшеств, работали ремесленники и сто, и триста лет назад, так продолжают они работать и сегодня.
Участок долины Нила, примыкающий к отрогам холмов Мукаттам, уникален, пожалуй, по своей исторической судьбе. Это еще не дельта с ее обширными по египетским масштабам плодородными земельными массивами, но дельта — всего в двадцати километрах. Крепость у Мукаттама — как пальцы на горле реки, и всяческих завоевателей это неизменно устраивало.
Начало городской — именно городской! — истории этого участка долины положил первый египетский фараон Мин, или Менее, построивший здесь первый город-крепость «Белая стена». Мин пришел с юга страны и объединил под своей властью Верхний и Нижний Египет. Это случилось за три тысячи лет до нашей эры, и с тех пор у отрогов Мукаттама практически непрерывно строили или перестраивали города бесчисленные поколения египтян и неегиптян… Только Мемфис просуществовал около трех тысячелетий — такой судьбе может позавидовать любой город!.. Воздвигали крепости и более поздние завоеватели Древнего Египта — вплоть до римлян.
А теперь развалины былого поглощены Каиром — крупнейшим городом Африки и Ближнего Востока, столицей современного Египта… Да, столица современного Египта находится там же, где находилась столица древнего, хотя тут и нет прямой преемственности.
Каирскую цитадель я впервые увидел сквозь чугунную оконную решетку мечети Хасана. Окно выходило на бывшую эспланаду перед ней, ставшую ныне обычной городской площадью; она называется майдан Салах ад-Дина. По бывшей эспланаде кружили, объезжая овальный газон, автобусы и легковые автомашины, проносились мимо окон велосипедисты, появлялись и исчезали прохожие… А цитадель, как ей и полагается, была с мощными округлыми башнями, с мощными каменными стенами… Выше стен виднелись непонятного назначения здания, редкие кроны пальм, и возвышалась над всем ансамблем мечеть с тонко заточенными минаретами…
А потом мы поднялись на цитадель, и со стен ее я увидел весь город.
Уже вечерело. Принесенная из пустыни мельчайшая пыль серебристой дымкой висела над крышами, чуть затуманивая дальние кварталы… Говорят, что Каир — город четырехсот мечетей. Я не проверял цифру, но невозможно представить себе этот город без характерных ярусных минаретов, без куполов мечетей… Соперничая с минаретами, торчат теперь над плоскими крышами домов новейшие небоскребы, издали похожие на подпиленные клыки. Рассекают жилые кварталы прямые, почти без зелени улицы… Отсюда, от цитадели, они идут к садам Эзбекие, которые отделяют арабскую часть города от европейской… А с другой стороны — обрывы Мукаттама и маленькая погребальная мечеть везира Бадра аль-Джамали над ними… Даже издалека видны узкие ступени на склонах холма. Это следы работы древних египтян. А каменные блоки перевезены на другой берег Нила — его тоже хорошо видно с цитадели — и сложены там в пирамиды. Пирамиды кажутся отсюда миниатюрными, и, хотя мы осматривали их всего несколько часов назад, уже трудно восстановить в душе ощущение их грандиозности и величавости…
История Каира не связана с историей Древнего Египта в прямом смысле слова, да и молод Каир по сравнению с пирамидами…
И все-таки ему больше тысячи лет.
А возник он будто бы так. В годы правления халифа Омана, первого крупного арабского завоевателя-мусульманина, его сирийской армией командовал некто Амр ибн-аль-Ас. В один прекрасный момент дворцовые интриги оставили его, что называется, не у дел, а Амр ибн-аль-Ас был человеком деловым. Поэтому он решил завоевать Египет. Войск у него осталось немного, зато ума — палата. И разведке он доверял, а разведка доносила, что в Египте, который тогда значился провинцией Византии, идет грызня между официальной византийской церковью и местной монофизитской, и Амр ибн-аль-Ас правильно рассудил, что египтяне-монофизиты не окажут ему серьезного сопротивления.