-- Да, это Черный Сапфир Нубиру. Посмотри, как меняется рисунок.
Вглядываюсь в темную глубину необычного камня, ощущаю, что теряю чувство реальности, проваливаюсь во Мглу, увязаю в калейдоскопе Лабиринтов.
Слышу как бы издалека, из другого мира: "Прости, малыш".
***
Очнулся от нестерпимого холода. Я почему-то лежал на земле, дрожа каждой клеточкой тела громко "выбивал зубами морзянку". Попытался встать, но не тут-то было: руки и ноги не желали слушаться. Собравшись с силами, все-таки умудрился перевернуться на спину. До чего же черт подери холодно... и паскудно, паскудно... Внутренности выворачивает наизнанку...
Пелена перед глазами понемногу рассеивается. Надо мной раскинулось небо, на котором сквозь полупрозрачный шлейф облаков светит полная Луна, и мерцают звезды.
"Весенним полнолунием открываются почки, чакры, хераклы -- тьфу. Никогда раньше так по-скотски, прямо до беспамятства не нажирался. И выпил совсем немного. Мерзавка! Видимо, она подмешала какую-то дрянь. Клофелин что ли?" Зачем? Чтобы обокрасть? Глупо. Но ничего иного в голову пока не приходило.
Силы понемногу возвращались. Появилось ощущение бегающих "мурашек" в руках и ногах. Значит, возобновляется кровообращение. Это хорошо. Посмотрел на левое запястье: часы, подарок отца на двадцати пятилетие, двухсотдолларовый "Romanson", на месте. Самое ценное, что у меня с собой было. Значит все-таки не кража. Тогда зачем?
Осматриваю себя. Обе руки по локоть измазаны в крови. "Я или меня? -- пронеслось в голове. -- Меня!" На запястьях еще немного кровоточили и противно зудели ранки с ровными краями. На ногах тоже. Так что ей было нужно? Не кровь же? В таком случае лучше брать из вены... Возможно, органы?
От этой дикой мысли стало жутко. Даже забыл о холоде. Умом-то понимаю, что это расхожая страшилка для дураков вроде тех, что верят в вампиров. На нашем уровне медицины не могут ни забрать, ни толком сохранить, ни грамотно перевезти. Только неделю назад проводил прямой эфир на эту тему.
Понимать-то понимаю, но живот и поясницу на всякий случай пощупал: ни ран, ни шрамов, вроде нет. Почки и печень на месте, но если и дальше буду валяться на холодной земле, они могут "подпортиться".
Не спеша, стараясь удержать равновесие, встал на корточки. Потом аккуратненько поднялся на ноги, перед глазами все поплыло, но достаточно быстро вернулось на "место". Чуть пошатываясь, дошел до скамейки, сел, осмотрелся.
Передо мной аллея, освещаема луной и фонарями. "Вернули туда, откуда взяли? Нет, место другое. Очень знакомое. Ну, конечно же! Парк "Победы". До моего дома в Березовом сквере десять минут ходу. Ну что, потопали..."
Пусть не за десять, а за двадцать минут, но дошел. Поднялся на второй этаж, нащупал в кармане ключ, умудрился попасть в замочную скважину. Щелкнул замок, открывая дверь. Включил свет. Посмотрел в прихожей в зеркало. Лицо осунувшееся, бледное, волосы спутаны, губы с синевой. Раны уже не кровоточат, но по-прежнему противно зудят.
Глянул на часы, без пятнадцати три. Сбросил на пол окровавленную одежду. Прошел в ванную, встал под горячий душ. Голова все еще идет кругом. Хоть бы не упасть. Когда согрелся, стало немного лучше. Вытираясь махровым полотенцем, задел порезы и вновь ощутил боль. Надрезов было четыре: по одному на каждой руке и ноге. Края ровные не глубокие. Замазал зеленкой, заклеил бактерицидным лейкопластырем. В шкафу нашел теплый шерстяной спортивный костюм, надел на голое тело. Вскипятил воду, заварил литровую кружку крепкого чая. Минут пять бездумно таращился на мигающую разноцветными огоньками китайскую люстру. Разумного объяснения произошедшему не находил.
В голове "вертелась" одна-единственная мысль: "Как хорошо, что впереди выходные".
Как добрался до кровати, хоть убей, не помню. Сон был беспокойным тяжелым: какие-то видения, кошмары. Что это было ни рассказать, ни описать невозможно. Они сменяли друг друга, переплетались, обрываясь, исчезая и возникая вновь... Чужие, совсем чужие, абсолютно непонятные.
Зеленоглазая красавица эльфийка прикасается к моей жесткой покрытой недельной щетиной щеке нежными тонкими полупрозрачными пальцами. Раскосые глаза, пушистые черные ресницы, волны золотистых волос, остроконечные розовые ушки. Алые губки шепчут непонятные чужие слова, легкие и ласковые, словно лебединый пух или дуновение южного ветерка. Как ни странно, но я знаю ее имя, Флоруэлла, аромат весеннего цветка. Оно ей очень идет, как и легкие, воздушные полупрозрачные одежды.
Низкое небо затянуто синими грозовыми тучами. В местах разрывов сверкают молнии, розовеет более высокая сплошная облачность. Солнце здесь редкий и, пожалуй, нежеланный гость. Первозданный тропический мир зелени: гигантские деревья, шелковистые травы, невиданной величины и красоты цветы...
Подземный город давит на плечи, словно плита склепа. Дышать тяжело, во рту жгучий металлический привкус. Глаза слезятся, а в носу постоянно саднит от невидимой пыли. Скопившись в бронхах, она при кашле извергается наружу, окрашивая мокроту в грязно-бурый цвет. Как можно вытерпеть здесь день или два?
Спарру почти девяносто лет. Приземистый и широкоплечий, с приплюснутым носом, он, как и прочие гномы, до сих пор добывает руду. Уже не помнит когда в последний раз был на поверхности, дышал "диким" и сладким, словно заморское лакомство мед-воздухом, видел птиц и зверей, грелся в лучах двух светил, прикасался к бархатистым зеленым листьям лататуса.
Стариков и детей в подземных городах нет, зато есть работа и... сны.
Ангар за ангаром с прозрачными пластиковыми нишами, в которых лежат нагие тела. Люди и эльфы. Для каждой расы своя ячейка.
Вот ангар с эльфами: зеленоватый пластик и голубой газ, вызывающий летаргию, и сберегающий дорогой товар от порчи.
Лежат, словно куклы талантливых мастеров, все, как на подбор юные и прекрасные, похожие на бутоны нераспустившихся роз.
А вот ангар с людьми, прозрачный пластик и серый газ. Тоже молодые и красивые. В отличие от эльфов, здесь есть и дети. Все спят с безмятежно спокойными лицами. Ценный, необходимый для Метрополии груз...
Пустые, освещенные тусклым молочным светом коридоры. Холодные, стерильные и безжизненные, нет даже пыли. Бесшумно ступают полутораметровые андроиды, похожие на гуттаперчевых кукол. Кажется, что они заполнены переливающейся жидкостью. Без одежды, половых признаков и суставов. На непропорционально большой голове лишь фиолетовые глаза, зато их четыре, и расположены они строго друг напротив друга. Такие же андроиды сидят в рубке у пультов управления. Бессмертный на корабле всего один...
В круге яркого слепящего света, под дождем разноцветных капель, танцуют две нагие девушки. Вода, сбегающая по точеным телам тонкими разноцветными струями, бесследно исчезает у них под ногами. Мокрые волосы, красота и пластика юных тел, гибкость и легкость танца, завораживают. Девушки прекрасны, и обе абсолютно разные. Одна, златовласая зеленоглазая эльфийка, почти еще девочка с маленькой упругой грудью, плоским животиком и угловатыми формами. Другая мулатка, "кофе с молоком", с темными глазами, черными курчавыми волосами неподвластными даже воде, округлыми бедрами, зовущей чувственной грудью...
Двое бессмертных с "каменными", ничего не выражающими лицами, безмолвно взирают на чудо танца. Для каждого звучит своя музыка, но и она не в состоянии взбудоражить остывающую кровь...
...Круглый зал для дуэлей. Секунданты, сидящие на каменных креслах, напоминающих царские троны. Бездонное звездное небо над головой. Гладкие черные обсидиановые стены с золотыми, расправившими крылья драконами, и чужие созвездия. На круглой, чуть приподнятой, тоже обсидиановой арене, замерли в безмолвном смертельном поединке двое Бессмертных...