Эльфы с достоинством продолжили обход, а Иппат подмигнул Нерде.
- Вперед, девчонки. Задайте им всем жару… И не забудьте прихватить домой сливок для своего хворого котика.
Нерда хотела спросить, откуда человек знает про сливки и кота, но девчонки потащили ее за собой на поляну.
Охон вздохнул. Его разбирала досада на себя. Ведь он знал, что здесь прошли столетия, что ничего не стоит на месте. И все же он ожидал встретить все тех же веселых, восторженных лесных детей с изумленно распахнутыми глазами. Как он ошибся! Все это время эльфы непрестанно жаловались: на самоуправство людей; на жуликоватых гномов; на похотливых фей, на то, что энергия Камня почти исчерпалась... Они требовали создать им самовосполняющийся источник магии, но зачем он им? Разве холодное сердце способно созидать? Он всматривался в эти красивые лица и не находил в них радости к жизни, лишь гордыню и холодный расчет. И эта дева, с помощью которой эльфы мечтали улучшить свой генофонд... Его больше всего бесило, что он согласился на это. Дракон поерзал, терзаясь между желанием немедленно улететь отсюда и чувством ответственности перед возлагаемым на него столько надежд народом.
Шум на поляне заставил Дракона взглянуть туда. Инцидент с гномом позабавил его, но затем он увидел хрупких девушек с удивительно открытыми лицами. Они двинулись к шатру, трогательно держась за руки, даря окружающим робкие улыбки. И самым большим чудом была огневолосая девушка. Огромные фиалковые глаза просияли, встретив его взгляд.
- Прости, Великий, - встрял Тор. – Это недоразумение. Я немедленно распоряжусь, чтобы фей выгнали.
- Ну, вертихвостки! - возмутилась мать Эрианы. – Я пошла им навстречу, разрешила присутствовать здесь. Даже послала достойные платья, чтобы они станцевали для вас…
- Они танцовщицы? Хочу видеть их танец, - прошептал Дракон, не отрывая глаз от огневолосой феи.
- Великий приказал вам танцевать! – зычно крикнул Тор.
Повинуясь желанию Дракона, девушки выстроились шестиугольником, поднялись на цыпочки и изящно округлили руки. Вынырнувшие из-за спины стрекозиные крылышки затрепетали, и феи воспарили над землей. Лунное сияние окутало их мягкой дымкой, превращая в прекрасный мираж.
Охон опять почувствовал досаду на эльфов. Он не хотел, чтобы его желание прозвучало как приказ. И сожалел, что огневолосая красавица больше не улыбалась и не смотрела на него. Но вот на ее лице появилось мечтательное выражение. Она видела что-то недоступное Дракону, и ему вдруг очень захотелось узнать, что.
Грянула музыка, и началось волшебство. Нежным и стремительным, застенчивым и смелым, романтичным и страстным – вот каким был этот танец. Пышные юбки постоянно меняли свой цвет. Во время пируэтов и прыжков они вспыхивали яркими факелами, но почти сразу вновь обретали скромную белизну. Девушки казались искрометными мотыльками, а их танец сакральной истиной, которую Дракон всем сердцем стремился постичь.
Кто они? Дети Света или Тьмы? Возникли ли от остаточного следа животворящей энергии, которую он использовал при создании рас? Или проникли с окраин Мироздания через стихийные порталы, что появлялись во время вселенских штормов? Как бы то ни было, из всех подарков и подношений этот незапланированный эльфами сюрприз оказался самым приятным.
- Возможно, Великий устал и желает отдохнуть? – вежливо осведомилась Эриана.
Дракона недовольно покосился на эльфийку. Те творения, в которых он вложил всю свою душу, казались мертвыми куклами по сравнению с искрометными феями. Особенно с маленькой чаровницей, чьи волосы напоминали языки пламени.
- Нет, - покачал головой Охон. – Где живут эти девушки?
- В непролазном болоте, - встряла в разговор мать Эрианы. – Мы его называем Гиблым, потому, что через него никто, кроме этих девиц не может ни пройти, ни пролететь. Оно появилось от падения осколка звезды недалеко от нашего города. Ядовитые испарения оттуда вызывают яркие видения и смерть. Поэтому, когда ветер дует с той стороны, мы закрываем ставни и стараемся не выходить на улицы. Вы, Великий, осторожнее с феями – у них дурная слава охотниц за мужчинами.
- И чего мне опасаться? – широко улыбнулся он.
Эльфийка не ответила, а на впалых щеках расцвели алые пятна негодования. Тем временем танец закончился. Запыхавшаяся и счастливая стайка фей выстроились у шатра.
- Это было великолепное зрелище. Я благодарю вас, - сказал Охон, не сводя глаз с огневолосой. Весь мир вдруг сузился до точеной фигурки девушки. – Подойди ближе и скажи, как тебя зовут.