Надо же: а ведь совсем недавно думал, как пригласить Стефани на обед, и вот — пожалуйста. Хотя Ральф не рассчитывал, что обед пройдет без цветов и свечей, зато с меховыми ушами. Кто-то, ответственный за исполнение желаний, небось животики надорвал, глядя, как все устроилось.
— В кои-то веки обед не пройдет в одиночестве, — сказала Стефани. — А то Сун со своими сестрицами меня недолюбливают.
Ральф не сразу сообразил, что девушка говорит про официанток-китаянок. Он снял голову панды, и та горбом повисла на спине.
— Как тебя вообще сюда взяли? — спросил Ральф, садясь за столик. — Ты же совсем не похожа на… восточную девушку. Или тоже не расплатилась за ужин?
Стефани махнула рукой.
— Какой-то дурацкий закон, — сказала она. — В подобных заведениях обязаны нанимать сотрудников разных национальностей, чтобы что-то не провоцировать. По мне, чушь полнейшая, но есть бумага, есть печать. Так получилось, что мне срочно потребовалась работа, и выбирать не приходилось.
— Давно ты здесь?
Стефани задумалась:
— Если считать сегодня? Четыре с половиной дня.
— О!
— С прошлой работы меня вышвырнули, а с моей специальностью сложно найти подходящее место. А здесь мало того что кормят и платят, так еще и дали крышу на ночь.
— А что за специальность? — спросил Ральф.
— Спорим, никогда не угадаешь?
Ральф пожал плечами:
— Наверняка. Что-то связанное с искусством?
— В точку, — сказала Стефани. — Теоретическая физика.
Ответ был малость шокирующим. До сих пор в представлениях Ральфа физики, все как один, были седовласыми старцами, всклокоченными и с полубезумным взором. Все они курили трубки и носили очки в роговой оправе. Стефани же ни с какой стороны не вписывалась в этот образ. Ральф подумал, что многое упустил, решив не связываться с наукой. С другой стороны, с мозгами у прочих физиков определенно не все в порядке, раз они выставили из своих рядов такую девушку.
— А за что уволили? — спросил он.
— Да… Доказала, что два плюс два — четыре, и десять лет работы целой лаборатории пошли коту под хвост. В таких случаях проще избавиться от нерадивого сотрудника, чем признать, что многомиллионные гранты спустили в унитаз.
Стефани еле сдерживала раздражение. Ральф мысленно выругал себя за то, что поднял эту тему. Некоторое время они молчали — Ральф ковырял вилкой рыбу, не решаясь начать есть раньше девушки, Стефани же смотрела в потолок.
— Ты правда потерял кошелек? — спросила она.
— Перелезал через забор и не заметил, как из кармана все вывалилось.
— Через забор?!
— Так получилось, — развел руками Ральф, чуть не сбив ширму. — За мной погналась безумная собака. Вышел пробежаться по парку, а вляпался по уши.
— Я так и подумала, что ты никакой не мошенник, — сказала девушка. — И господин Чанг это тоже знает.
— Тогда зачем это? — Ральф постучал по болтавшейся голове панды. — Здесь такая методика подбора персонала?
— Честно — не знаю. Но спорим, если я одолжу денег расплатиться за завтрак, господин Чанг их не возьмет? Выдумает какую-нибудь бессмысленную причину, лишь бы оставить тебя на работе.
— Сложно найти распространителя листовок?
Девушка пожала плечами.
— Подозреваю, листовки здесь дело десятое. Не нравится он мне. Он страшный, — прошептала Стефани, быстро оглядываясь. — Не опасный, а именно страшный. Как тигр — в Китае же любят тигров?
Ральф кивнул. Господин Чанг будто услышал, что речь зашла про него. Он взглянул прямо на Ральфа, а потом демонстративно покосился на наручные часы. Страшный? Да уж, девушка права на сто процентов. Что он прячет за зеркальными стеклами очков?
Однако были в этом заведении личности и пострашнее господина Чанга. Например, Вонг Хоу. Если господин Чанг походил на тигра, то Вонг Хоу напоминал куда более экзотичное и мерзкое создание: гигантское хищное насекомое. Богомола, быть может.
— Сколько длится перерыв? — спросил Ральф.
— По закону — полчаса. Время еще есть.
Ральф облегченно вздохнул.
— А ты бы действительно одолжила денег? — спросил он. — Если бы это что-то меняло?
— Теоретически — да, — сказала Стефани. — Практически — тебе пришлось бы ждать две недели, пока мне не заплатят за работу. Беда любой теоретической модели на практике все неизбежно упирается в непредвиденные обстоятельства.