Эль следила за событиями на экране монитора, пристроенного на столике у изголовья дивана. Удобно. Всегда «под рукой». Вернее, монитор был перед глазами, а под рукой — большой, надежно изолированный рубильник. Рубильник соединял батарею конденсаторов с толстыми медными проводами, тянувшимися к стоящему напротив дивана креслу. Подобно змеям, опутывающими запястья и лодыжки Дали. Рафаэль пришлось изрядно потрудиться, чтобы объяснить приятелю-физику, для чего может понадобиться такой агрегат. Кроме своего наиболее откровенного и некогда весьма востребованного назначения УБИВАТЬ.
Дали было безразлично, каким именно способом ЭТО произойдет. Но яд мог подействовать недостаточно быстро, в отношении огнестрельного оружия подруги иллюзий не питали — Эль не хватит духу поднять пистолет и нажать на спусковой крючок. Они решили, что импровизированный электрический стул будет наилучшим способом. Надежно и легко в исполнении.
Двое суток без сна сказались в самый неподходящий момент. Рафаэль сама не заметила, как задремала. А проснулась от громкого крика:
— Эль, сейчас!
Это был их условный сигнал, давно обговоренный, отрепетированный. Сигнал, не оставляющий времени на размышление, требующий немедленного, почти рефлекторного действия.
Вот так, рефлекторно, Эль и ударила ладонью по рубильнику. Смогла бы, не затумань сознание дрема?
Наверное, с мощностью электроразрядника они просчитались или подсоединили что-то неверно. Проводка не выдержала, в коридоре сухо щелкнули предохранители, и квартира погрузилась во тьму. Погас торшер в углу, медленно поблекли и отключились верхние лампы, перестал урчать холодильник на кухне. Потухли индикаторы на лицевой панели компьютера, подсветка клавиш и огоньки стабилизатора. Но экран монитора продолжал светиться!
Это было неправильно, невозможно, противоречило всем законам физики. Окошко в другой мир оставалось распахнутым. Рафаэль так и не узнала, что там происходило в момент, когда Ли закричала и она замкнула контакты. А сейчас Лунный Зверь летел в мерцающую серебристо-голубую арку ворот. Она еще успела заметить белый шпиль башни, поднимающийся из лазоревой бесконечности…
Зверь оглянулся.
— Прощай, Эль! Будь счастлива!
Картинка застыла. Потускнела, помутнела прямо на глазах. Защитный пластик экрана покрылся трещинками, начал коробиться, осыпаться. Рафаэль испуганно вскочила с дивана. И проснулась окончательно.
В нос тут же ударила вонь расплавленного пластика, перегретого металла и… горевшей плоти. Рафаэль развернулась, уставилась на неподвижное тело в кресле. Внезапно осознала, что сделала. Что УЖЕ сделала.
— Ли?
Ни звука, ни движения. Полная луна светила прямо в окно, делая картину еще более ужасающей. Рафаэль подошла к креслу, осторожно коснулась обнаженного предплечья сидевшей. Тело дернулось в последней конвульсии. Обмякло. Эль начала поспешно стаскивать шлем. Густые рыжие волосы рассыпались под ее руками. Узенькая струйка крови из прокушенного в короткой агонии языка сбегала по подбородку, глаза неподвижно уставились в одну точку. Кто смотрел ими в свой последний миг? Пришелец из чужого мира или все же… Дали?
Огромный соленый комок подкатил к горлу. Эль провела ладонью по векам умершей, заставив их опуститься. Теперь, когда дверь в другой мир захлопнулась навсегда, когда реальность того мира перестала быть очевидной, сможет ли она верить, что поступила правильно? Хватит сил помнить о содеянном и не сойти сума?
…Трель звонка посреди ночной тишины оглушила. Сердце, екнув, оборвалось в груди. Трубами Судного Дня показался на миг этот звук Эль тут же опомнилась, стряхнула оцепенение ужаса. Почему бы ему и не звенеть? На батарейках ведь. Наверное, соседи. Пошаркала в темноте по коридору, отворила.
Человека, звонившего в дверь, она ожидала увидеть не больше, чем архангела Гавриила.
— Привет.
Рембрандт стоял перед ней собственной персоной. В черных вельветовых джинсах, мягких туфлях, бело-голубой рубашке. Выглядел он слегка помятым, уставшим, да и щетинка пробивалась на щеках. Прямо из аэропорта примчался, что ли?
— Привет.
Рэм тоже не ожидал, что дверь откроет не хозяйка квартиры. Окинул взглядом с головы до ног явно по-домашнему — в халатике и тапочках — одетую женщину. Пояснил:
— Извини, что разбудил. Дали спит?
Эль помедлила. Затем покачала головой.
— Она… ушла.
. — Ушла? Куда? Вернется скоро?
Соленый комок опять перехватил горло. Эль едва выдавила:
— Она не вернется. Никогда.