— Драко, — его имя так необычно было слышать из ее уст. — Я сделала, что-то не так?
Гермиона коснулась его руки, на что его член призывно дернулся.
Малфой застонал:
— Все нормально, Грейнджер. Просто, если ты не прекратишь меня дразнить, я трахну тебя стоя вот у во-о-он того дерева.
Ее глаза округлились, а щеки стали покрываться румянцем. Гермиона, к своему ужасу, понимала, что от одной этой фразы уже намокла. Эта грубость ее заводила, как и вообще весь чертов Малфой.
— Я понимаю, никто не может сопротивляться зелью похоти, — иначе она не могла объяснить его реакцию.
Драко хотелось рассмеяться.
— Грейнджер, — он повернулся, чтобы посмотреть прямо в ее большие карие глаза. — Я мечтаю трахнуть тебя с 4-го курса.
Гермиона от удивления даже приоткрыла рот.
— Не может быть.
— К сожалению, может. Я сейчас еле сдерживаюсь.
Гермиона закусила губу, задумавшись. Но импровизированное одеяло из волчьей шкуры решило окончательно добить Драко и начало съезжать, обнажая ее груди.
Малфой пытался решительно концентрироваться на ее глазах, но сегодня терпение было не на его стороне. Окончательно распахнувшись, Гермиона решительно оглядела его с головы до ног.
— Малфой, сделай это. Завтра мы все равно ничего не вспомним. И пока действует это зелье, нам никуда не деться от этого чертового влечения.
— Кто ты и что сделала с Гермионой Грейнджер, которую я знаю? — дразнить ее было еще одним удовольствием.
— Заткнись, Малфой, и иди сюда. Это все зелье.
Он не стал говорить ей, что не зелье тому виной, но не оставлять же ведьму в беде.
Малфой просто притянул ее к себе, пока она не придумала чего-нибудь ещё.
***
Этой ночью они предавались сексу со всей ответственностью перед древними богами, что придумали этот праздник.
Драко трахнул ее у дерева так, что боялся на ее крики сбредутся кентавры или ещё какие-нибудь звери.
Он нежно отлизал ей, пока она схватившись за его волосы стонала его имя. Малфой очень старался, и по ее глазам понял, что такого ей ещё никто не делал.
Но когда она оседлала его и прыгала на нём, совсем не щадя, Малфой понял, что пропал.
Они держались за руки, пока не кончили. Гермиона, довольно улыбаясь, улеглась на его грудь. Ее кудрявые локоны грозились задушить его, а Малфой думал, что это была бы прекрасная смерть. Он обнимал ее крепко, пока она не откинула свои волосы назад. Их лица были так близко. Гермиона разглядывала его, своими маленькими пальчиками обрисовывала его черты и, задержавшись на губах, застыла. Драко поцеловал ее подушечки пальцев, выдавая этой нежностью себя с потрохами.
Ее взгляд переменился, но Гермиона ничего не сказала.
— Я думаю, нам нужно обратно в замок.
— Да, — согласилась Гермиона, поглядывая на небо, где уже разгоралась заря.
Накинув мантию и закончив с завязками, Гермиона поняла, что Малфой ждёт ее готовый.
Ну как ждёт. Летает в метре от земли. На метле.
На метле!
— Неееет! — простонала Гермиона.
— Да-а-а, — заулыбался Драко, подлетая к ней ближе. — Я знаю, ты боишься летать. Но я буду нежен.
Он двусмысленно поигрывал бровями и кружил вокруг нее.
— Откуда ты знаешь?
— Грейнджер, брось.
Она только насупилась. Ей совсем не хотелось сейчас лететь, но и идти пешком до замка, тем более.
— Гермиона, — он протянул ей руку.
— Ладно, все самое худшее я уже совершила.
— Так, я попрошу! Ты могла отделаться одним разом! — наигранно обиделся Драко.
Она взяла его руку и вскарабкалась спереди него. Малфой плотно обхватил ее, прижавшись всем телом, и показал, как надо держаться за древко.
— Держись крепко, ты можешь представить, что это мой…
— Господи, перестань!
Малфой резко повел метлу вверх, взмывая над лесом.
— Ты можешь звать меня Драко, а не Господи, — усмехался он.
Гермиона же ловила ртом воздухом, задыхаясь от страха и восхищения. Розовеющее небо отражалось в озере, а на лугу виднелись редкие парочки семикурсников, тянущиеся к замку. Весь Хогвартс был как на ладони. Она не могла не улыбаться этой волшебной ночи.
Когда она забиралась в окно своей спальни, то проклинала всё и громко ругалась. Малфой улюлюкал и смеялся, что всегда знал, что она плохая девочка, но чтоб настолько. Успел шлёпнуть ее по заднице, пока она торчала ногами в окне. Мерзавец.
Помахав на прощание этому несносному блондину, Гермиона вздохнула:
— Мне жаль забывать эту ночь, Драко.
— Так запомни меня, Гермиона, — он был так серьёзен.
Она не нашла что сказать, а он улетел, оставив ее встречать рассвет, что сотрёт из ее памяти все, что случилось этой ночью.
***
— Значит, ты ничего не запомнила? — выпытывала из нее Джинни следующим утром на немноголюдном завтраке в большом зале. — Даже цвет волос? Так мы могли бы его вычислить.
— Ничего. Тем более цвет волос. Ночью было темно, — отнекивалась Гермиона.
На удивление, она все помнила. Всю эту бессонную ночь. И как Малфой развернул ее и запустил руку в ее волосы.
И как крепко поцеловал, останавливая поток вопросов.
И как его губы оказались на удивление мягкими и тёплыми.
И сам поцелуй. Долгий. Страстный. Как терпкий напиток, после жаркого дня совсем не утоляющий жажду.
Жаркий секс.
Полет на метле и рассвет.
Гермиона лишь не понимала, почему зелье дало сбой и не стерло все воспоминания. Ее сердце почему-то немного колола грусть.
Малфой сидел за слизеринским столом вместе с Забини, не подавая вида и ни разу не посмотрев в ее сторону. Оба выглядели слегка помятыми, как и остальная кучка старшекурсников, что доползла до завтрака.
Рона и Гарри, естественно, не было.
Забини что-то нашептывал блондину, когда в Большой зал начали залетать совы.
До катастрофы их разделяло пару мгновений.
Первый среагировал мулат, нервно закричав:
—Сожги его, сжигай!
Но маленький красный конвертик разразился громким и протяжным голосом Малфоя старшего, прямо в лапках несчастного филина.
— Драко Люциус Малфой! Как. Ты. Посмел! Обручиться с этой…
Эту ядовидую тираду оборвало инсендио Забини.
Драко побледнел и наконец-то поднял глаза прямо на Гермиону.
Ужас осознания пронзил ее существо. Сердце затрепыхалось как птица в клетке.
Как там говорила Джинни? Ты не забудешь свою пару, только если это не идеальное совпадение.
Этого не может быть.