ОТВЕТ ЛУНЫ
Кто-то умер там, в вышине.
Тьма и скорбь в небесной стране.
Средь болот и вересняка
Кровью плачет моя тоска.
Средь пустошей темных и вересняка
Кровью плачет моя тоска.
Мечты мои — коноводы, привычные
К бегу лихому — лежат, параличные…
В душах садовников — боль, тоска:
Лилии гибнут среди песка…
Морякам умирать так странно
Без моря, без океана…
Пастух — служитель при богадельне,
Мельник — при свалке, а не при мельне…
Королева с хрустально-чистой душой
Бредет босиком, покрыта паршой…
Преследует девушек жуткий старик,
Свесив сочащийся гноем язык…
И зловещие во́роны все смелей
Орут, пожирая глаза королей…
Кто-то умер там, в вышине.
Тьма и скорбь в небесной стране.
— О Луна, я тебя прославить готов,
Муза гнезд и крестная мать цветов,
Лампада, смягчающая вечера,
Для рек встревоженных просфора,
Оплот и пристанище белых лилий,
Ты, что ведешь слепцов без усилий,
Взываю к тебе, к Луне,
Дорогу высвети мне,
Ибо я заблудился в пути,
Как ребенок, не знаю, куда идти…
Меня состраданьем порадуй,
Будь во мраке моей лампадой!
Луна, служительница богадельни,
Есть ли владенья твоих беспредельней,
Укажи, укажи мне края,
Где утихнет усталость моя!
И вот
Луна
Плывет
В небосвод,
Целомудренно обнажена,
Появляется в свите звезд,
Леса, и утесы, и реки светом ее залиты,
И я не могу не увидеть венка и темной плиты́:
Погост.
Камило Песанья
© Перевод Е. Витковский
«Жестокий страх томит меня во сне…»
Жестокий страх томит меня во сне,
Вольна душа и мается раздором:
Дрожу перед грядущим приговором
И сетую о проходящем дне.
Страх безысходный, совладать с которым,
Сколь ни терзаюсь, не под силу мне:
Я лишь могу в вечерней тишине
Пространства проницать печальным взором.
Затем, что, эту боль забыть спеша,
Безумною становится душа,
Негармонической, а это значит,
Что без страданья — сердца просто нет.
Так неделимы солнце и рассвет,
Который, наступая, тяжко плачет.
«Ты повстречался посреди дороги…»
Ты повстречался посреди дороги
И показался чем-то мне сродни.
Я произнес: — Приятель, извини,
Отложим-ка на час-другой тревоги:
И путь далек, и так истерты ноги.
Я отдохнул — ты тоже отдохни:
Вином одним и тем же искони
Здесь путников поит трактир убогий.
Тропа трудна,— да что там, каждый шаг
Невыносим, и жжет подошвы, как
Последняя дорога крестных пыток...
По-своему толкуя об одном,
Мы пили, каждый плакал над вином —
И в кружках наших был один напиток.
«Орнаментальные кирасы, шлемы…»
Орнаментальные кирасы, шлемы —
Татуировки на моей груди...
Два льва крылатых, щит, а посреди —
Букет фиалок, главный знак эмблемы.
Таков мой герб... На четверти одной,
На красном поле в золоте — лилея,
А на другой, серебряно белея,
Та дева, что повелевает мной.
Цель: дерзновение и жажда чести...
Девиз: рыданье бесконечной вести
О вечности в кладбищенской тени...
ФОНОГРАФ