Она ждала, размышляя о том, что произошло. Вероятно, он просто уловил ее команды Хомиру, выраженные словами, и они его насторожили, а то, о чем она думала до контакта с собакой, оставалось незнакомцу неведомым. Она крепче стянула защитные щиты-покровы пси-энергии мозга усилием собственных импульсов, чтобы заглушить ходы подсознательных мыслей, по которым чаще всего можно проникнуть в чужой, оставленный без заслонов защиты, мозг. Если еще слегка усилить защиту пси-поля, то это остановит и настоящих специалистов, способных следить за ходом чужих мыслей. Но незнакомец специалистом явно не был. Пси-специалист не стал бы забрасывать ее подобными вопросами. Обычно Тилзи не одевала собственные мысли в одежду слов, не стала бы делать этого и теперь, но в случае с Хомиром вмешались эмоции. В конце концов Тилзи пришла к выводу, что ситуация в данный момент полностью под ее контролем.
Молчание затянулось. Вероятно, жалея о несдержанности, он тоже стал осмотрительнее.
Тилзи ослабила щиты защиты, послала краткий сигнал Хомиру, почувствовала, что он приближается к лагерю, вновь закрепила защиту. Подождала еще несколько секунд, признаков интереса к ней со стороны другого телепата не последовало. Может быть, он способен улавливать лишь мысли, оформленные в слова. Это упрощало дело. Она снова ослабила защиту и спросила: «Кто ты?»
Ответ не заставил себя ждать:
«Значит, мне все это не приснилось! Мне уже начало казаться… вас двое?»
«Нет, я разговаривала со своей собакой».
И на этот раз какой-то странный оттенок чувствовался в его мыслях. Вполне возможно, что посылал он их своим, каким-то особым способом, с которым Тилзи еще не приходилось иметь дело.
«С собакой? Понятно… Вот уже год, – продолжал голос, – как я могу таким образом общаться с другими».
Последовала пауза.
«Ты – женщина? Молодая? Девушка…»
Тилзи не стала уточнять, что ей только пятнадцать. Ей нужно было срочно выяснить, не почувствовал ли и ее собеседник беспокойства и тревоги в Мельна-парке. Она спросила:
«Где ты?»
«У себя. Мой дом в двенадцати милях к югу от каньона, если пересечь равнину, на краю леса. С воздуха дом хорошо просматривается».
«Он, наверное, служащий парка», – подумала Тилзи. По пути к каньону Сил студенты успели заметить какой-то дом на краю леса и еще порассуждали, кому бы он мог принадлежать. Получить разрешение обосноваться в федеральном парке практически невозможно.
«Это говорит тебе о чем-нибудь?» – спросил голос.
«Да, – ответила Тилзи. – Здесь я парке я не одна, а с друзьями. Мне кажется, сегодня днем мы видели этот дом по дороге сюда».
«Меня зовут, – продолжал бесплотный голос, – Робейн. Ты очень осторожна. Я не ставлю тебе этого в вину. Существует определенный риск в обладании такими способностями. Если бы мы находились сейчас в городе, я вряд ли открылся бы. Но здесь… Кто-то развел сегодня вечером костер в устье реки Сил, в каньоне. А я – калека и большую часть времени провожу в наблюдениях за окрестностями через оптические многоточечные приборы. Это ваш костер?»
«Да».
«А твои друзья, – продолжал голос Робейна, – они знают, что ты – телепат?»
«Нет».
«Ты не могла бы навестить меня так, чтобы твои друзья не знали, куда ты отправляешься?».
«А зачем мне тебя навещать?» – поинтересовалась Тилзи.
«Разве ты меня не понимаешь? Мне бы очень хотелось поговорить с человеком, обладающим такими же способностями, как и я».
«Но ведь мы и так разговариваем».
С минуту длилось молчание.
«Я хочу немного рассказать о себе, – после паузы голос Робейна появился снова. – Я человек среднего возраста, тебе, конечно, может, покажусь довольно пожилым. Здесь я живу один, если не брать в расчет одну добросердечную, но глуповатую старуху, которая ведет мое хозяйство, по фамилии Федлер. Четыре года назад я работал в одном научно-исследовательском отделе Федерации. Меня считают, вернее, считали, лучшим в моей области. Работа была не очень опасной, если соблюдались необходимые меры предосторожности. Но однажды один дурак совершил непростительную ошибку. Его промах убил двух моих коллег. Я же выжил, но с того самого дня не могу обходиться без специального аппарата, который поддерживает мою жизнь минута за минутой. Если нас разъединить, то смерть последует незамедлительно. Вот так моей карьере пришел конец. Мне больше не хочется жить в городах – там слишком много глупцов, напоминающих мне о том самом дураке, которого я хотел бы поскорее забыть. Помня мои заслуги и вклад в науку, Федерация разрешила мне поселиться в Мельна-парке, где я могу наслаждаться одиночеством…»