— Пошли! — дёрнул меня за рукав Дон.
— Дон, побойся бога, ну его на**й, да на эту халупу даже смотреть холодно!
— Зато здесь тебя искать не будут! — заорал Дон.
— Да нехай найдут! Может, сожгут у столба, всё погреюсь. А там — реснусь дома, Лимузин пивка притаранит. Да, Лимузин?
— Мёрдок! — Дон схватил меня за грудки и даже приподнял, чтобы прямо заглянуть в мои наглухо убитые глаза. — Если ты за счёт чего-то и держишься в этом городе, так это за счёт того, что у тебя неоправданно много друзей. Но сейчас там, в этой толпе, Иствуд и Сандра. Ты понимаешь, до чего ты довёл их?! Дай людям время остыть. Я пока распущу слух, что ты ушёл из города. А ты — сделай, что полагается.
Тут Дон поставил меня на снег и сунул в руки мешок золота, от чего я вообще охерел. И толкнул к японской двери.
— Я в ратушу, — сказал Дон. — Найди меня потом. Пароль — стеклянный альпинист.
— Почему стеклянный?
— Первое, что в голову пришло. Давай!
Хлопнув меня на прощание по плечу, Дон ускакал. Мы с Лимузином проводили его взглядами, потом переглянулись.
— Херня какая, Лимузин, — пожаловался я.
— Лютая херня, хозяин.
— Ладно, пошли, посмотрим, чё дают. Мож, сакэ…
И, подбодрив себя такой надеждой, я решительно отодвинул тоненькую и холоднючую на вид заслонку.
TRACK_03
Внутри оказалось вот точь-в-точь так, как обещали азиатские фильмы про всякое разное скучное кунг-фу. Здоровенное такое помещение, с бумажными такими стенами и ни одной, сука, чугунной батареи. Тем не менее, когда я закрыл за собой бумажную дверь, стало тепло. Не то чтобы прям жарко, но всяко лучше, чем на улице.
— Добро пожаловать, — пропищал чей-то голосочек. — Меня зовут Танигава, могу я узнать ваше имя?
— Мёрдок, а чё? — повернулся я на голос.
Передо мной стояла стрёмная до жути японка. Ей было, наверное, лет пятнадцать — мелкая, видно сразу, — но раскрашенное белой краской лицо накидывало ей лет четыреста-пятьсот, а эта причёска традиционная вообще вымораживала. Я содрогнулся.
— Добро пожаловать в Дом Перевоплощений, Мёрдок-сан.
— Тебя чё, Иствуд отъ**ал? — вырвалось у меня.
— Не понимаю, о чём вы, — прощебетало существо по имени Танигава. — Вы бы хотели изменить внешность?
Я долго-долго смотрел на эту курицу, которую с чувством нарисовал какой-то конченый извращенец, и до меня медленно-медленно доходило.
— А-а-а, — протянул я. — Так оно вона чё. Это, значит, Дон от меня ждёт, что я позорно изменю внешность. Ты видал, Лимузин?
— Возмутительно, хозяин, — отозвался осёл.
— Слышь, Танигава, — почесал я затылок. — А Экси тоже, что ли, тут перешивалась, у тебя? Ну, эта… AxiLess?
— Имена моих клиентов останутся тайной навеки, — гордо и таинственно сказала японка.
— Ну и ладно. Мне всё равно по барабану. Слышь, Танигава, или как там тебя… Я тут пока прилягу, а ты притарань мне одеялко и футон — ну, матрас этот ваш, расовый. И сакэ чашечку. Ну и суши какие-нибудь насуши по-быстренькому, хотя я особо не голодный. На́тебе монетку, доченька.
Мне захотелось сфотографировать эту офигевшую японку, держащую в руке золотой. Но фотографировать было не на что, и я спокойно улёгся на пол. Вот за что японцев уважаю — народ простой. У нас вот как? Купил хату — надо обставляться, да так, чтобы друзья, зайдя в гости, от восторга спускали в трусы. А японцы? Стол высотой по щиколотку поставил, матрас на пол бросил — и ништяк.
— Мёрдок-сан… — нерешительно начала японка. — Это Дом Перевоплощений. Вы бы хотели изменить внешность?
— Я думаю, — зевнул я, пытаясь устроиться поудобнее. — Не могу решиться. Мне нужно время.
Японка заткнулась. Так себя здесь, видимо, никто ещё не вёл. Е**ть неписей, видимо, тоже не пытались — проверено уже долбоклюями, что они, грубо говоря, без дырок. А соответственно, придя сюда, все решали свои вопросы исключительно в рамках предлагаемых услуг. Как следствие, вообще сюда мало кто заходил. Ну, привыкает всё-таки народ к своей роже.
Лимузин, потоптавшись, улёгся рядом со мной и по-ослиному зевнул. А я, воспользовавшись тишиной, попытался впервые за чёрт знает сколько времени привести мысли в порядок.
Так, чё я психанул-то изначально? Инга вышла замуж за моего брата. Казалось бы — и чё тут такого? Ну объективно, я — умер, брат — живой, Инга — тоже живая. Повзрослела, остепенилась, решила выйти замуж. Чё психовать-то?