Голос на другом конце рации дрожал. Никто им не помогал, да и они сами не очень-то справлялись.
"Похоже, что они в шкафчике для раненых", - сказал Дейв, имея в виду, что они в плохом состоянии.
"Возможно, так и есть", - сказал я, молясь, чтобы мы могли отправиться им на помощь.
Прошло минут двадцать, а казалось, что несколько часов. Я перебирал в уме множество вариантов. Я подумал о подразделениях ISAF, которые прослушивали их, когда команда Шефа находилась в тяжелом контакте. "К черту", - сказал я. "Поехали. С последствиями я разберусь позже. Мы не оставим их там без помощи".
С явным облегчением мои товарищи по группе двинулись к двери. Мы направились в автопарк и загрузили грузовики. Было приятно, очень, очень приятно вернуться на свое место. Я слышал, как патроны входят в патронники тяжелых пулеметов. Радио трещало от новых сообщений о ситуации. Ситуация становилась все хуже - больше раненых, больше выведенных из строя машин. Я зарядил патронную ленту в пулемет, установленный на моей стороне грузовика. Двигатель GMV заурчал. Это было чертовски хорошее начало нашей командировки 2006 года.
"Поехали, парни", - сказал я в FM-радио, когда грузовики поползли к выезду из гаража.
Джума Хан подошел к моему окну, цепляясь за АК-47 и жилет с патронами. "Я хочу пойти", - сказал он. Я не уверен, чья улыбка была больше, его или моя.
"Вали на", - сказал я - почему бы и нет? - подавая ему знак запрыгнуть на заднее сиденье.
Затем по радиостанции канадский голос сказал: "Бинго Красный 1, это Бинго Красный 7. Мы вырвались из засады. У нас много раненых, и мы находимся в двадцати километрах от аэродрома Кандагар".
Наши машины остановились. Билл подошел к моему грузовику.
"Я не думаю, что они продвинулись далеко, капитан. Наверное, у талибов закончились боеприпасы".
"Мы можем отправиться в KAF и узнать настоящую историю", - сказал я.
Грузовики работали, план был разработан, радиостанции работали. Мне нужен был только приказ Болдука о старте. Наконец он отдал приказ, но это был не тот приказ, который мы хотели: "Отставить".
Мне это не понравилось, но я сделал это. Я доверял Болдюку, и если миссия не удалась, значит, она не удалась. Разочарованные, мы вернулись в автопарк и выгрузили свои вещи, чтобы вернуться к празднованию.
На следующее утро мы начали наш интенсивный цикл тренировок с ANA. Под лучами только что взошедшего солнца мы занимались физическими упражнениями и бегали по пятимильной дорожке, которую мы построили прямо у стен базы. Помимо того, что мы поддерживали себя в форме, эта рутина укрепляла связь с афганцами и позволяла нам выявлять проблемных ребят. Те, кто не мог идти в ногу со временем, привлекали наибольшее внимание.
Я взял офицеров, включая Али, под свое крыло. Остальные члены группы работали с сержантами и солдатами. Мы с Биллом сосредоточили обучение на трех областях: передвижение, стрельба и коммуникация - основы ведения боя. Мы работали с некоторыми из этих солдат в прошлом, но прежде чем брать их в бой, я хотел знать, что у меня имеется.
Как и все в армии, мы тренировались в три этапа. Ползали. Передвигались шагом. Бегали.[1] После утренней тренировки мы завтракали и снова собирались на полигоне для проведения этапа "переползание". Базовая огневая подготовка начиналась с приведения оружия к нормальному бою. Если прицельные приспособления не пристреляно, то попасть в цель было невозможно. Это должно было быть простое упражнение. Вместо этого у нас ушло все утро, потому что многие афганцы потеряли уважение к своему оружию. Вместо того чтобы ухаживать за ним, они ленились и стучали по винтовкам или возились с прицелами. Каждый аспект дисциплины должен поддерживаться.
Во время перерыва наша группа под руководством Билла работала над индивидуальными навыками меткой стрельбы с помощью "стресс-шутера"[2], который представляет собой гонку на время. Билл установил ряд мишеней, которые заставили нас двигаться в полной экипировке и поражать мишени, одновременно меняя магазины или переходя от винтовки к пистолету на многочисленных огневых позициях. Победитель получал право хвастаться, что было предметом большой гордости в команде умников. Перед началом соревнований нам всем дали пробежаться по дистанции, чтобы прочувствовать ее и исключить отмазки.
Дистанция была шириной примерно в половину футбольного поля и такой же длины. Дистанция выходила далеко за пределы оградительных стен и медленно поднималась по каменистой местности к основанию соседней горы. Земля была плоской, гравий размером с мякиш обеспечивал некоторую устойчивость, но не очень большую. В течение дня камни работали как зеркало, отражая жар полуденного солнца на наши пекущие тела.