Было восемь утра, и мои ребята позволили мне поспать два лишних часа, что было для меня приятным сюрпризом. День уже был жарким и перевалил за трехзначную отметку[8]. Афганцы натянули брезент, чтобы затенить свои позиции, что казалось излишним, поскольку мы не собирались оставаться. Билл стоял возле своего грузовика, и я спросил его, почему афганцы окопались.
"Билл, зачем эти брезенты? Когда мы вылетаем?"
"Спросите у майора", - ответил он, явно не желая влезать в разговор.
В грузовике Джаред и Майк достали оптический прицел, изучая лабиринты кишлаков в долине. Джаред надел головной убор шемаг - традиционный шарф афганцев - на голову и форменные брюки. Как и все мы, он предпочел сбросить одежду, чтобы не навлечь на себя новые страдания.
"Что ты обнаружил сегодня для меня?" - спросил я Джареда.
"Ничего. Ничего не движется", - ответил он.
С учетом вчерашнего неудачного налета, там должно быть что-то интересное. Я подошел к прицелу; никакого движения в любом направлении. Ни ослиной повозки, ни грузовика Hilux на дороге. Ни декхан, обрабатывающих пышные зеленые поля, которые окружали глинобитные дувалы.
Я подозвал Виктора и других переводчиков, которые дремали под жарким солнцем, к грузовику Джареда. "Что вы слышите?" спросил я их.
"Мы ничего не слышим, Туран, все тихо".
ISAF отставал от графика, и Джаред решил остаться еще на одну ночь. Мы можем занять позицию блокирования буквально через день. Армия приучила меня ко многому, но лучше всего научила ценить простые вещи: воду, чистую одежду и удобную обувь. Сегодня был хороший день, и я склонил голову в знак благодарности.
Билл обошел периметр, чтобы проверить, знают ли афганцы, что мы планируем отправиться в путь около пяти утра следующего дня. У нас был продуманный план выхода, и он требовал всеобщего внимания. Талибы знали наше местоположение, но мы не хотели, чтобы они преследовали нас до нашей позиции блокирования.
Перед рассветом следующего дня, по сигналу, каждый водитель заводил свой грузовик вместе с другими, создавая один общий рев, который затруднял подсчет общего количества машин. Афганские солдаты укрылись одеялами на сиденьях грузовиков. Бойцы спецназа вели машину, используя приборы ночного видения. Мы медленно спустились с холма и вошли в русло реки. Никто не болтал ни в грузовиках, ни по радиостанции.
В боковое зеркало я наблюдал, как ярко горят небольшие костры, которые мы развели и оставили позади. Факелы поджигали большие связки кустарника, дрова и оставленные коробки. С той стороны реки казалось, что на хребте все еще находятся солдаты, и талибы могли выбрать более легкую цель вместо хорошо вооруженной колонны. Я понятия не имею, сработала ли эта уловка, но мы не попали в засаду.
Позади нас голубое небо становилось оранжевым, и мы быстро продвигались по каменистому дну реки. Когда мы приблизились к горам, мы увидели огромный караван звенящих грузовиков, покрытых пылью автомобилей, мулов, автобусов, фургонов и телег, выходящих из долины - массовый исход гражданских лиц из Панджвайи. Это выглядело апокалиптически. Те, у кого не было транспорта, шли пешком. Это было похоже на темную линию муравьев, каждый из которых нес свое имущество на спине или в машине в сторону Кандагара.
За день до этого мы узнали, что Асадулла Халид, правитель провинции Кандагар, сообщил жителям Панджвайи по радио, что приближается масштабная операция НАТО и что все гражданские лица должны покинуть этот район. Зрелище было ошеломляющим. Эти люди месяцами жили под властью талибов и очень хотели уйти, настолько сильно, что готовы были оставить урожай в поле, свои дома и хозяйства без присмотра.
Ходж вел колонну крайним справа от караванов беженцев, чтобы не оказаться в их движущейся трясине. Поднявшись на горные перевалы, я наблюдал, как наши машины выезжают на соответствующие блокирующие позиции. Было приятно видеть, что все снова идет по плану.
Группа Ходжа расположилась на северной стороне нашего сектора, на длинной горе в форме ореха под названием Хайбарегар. Моя группа разделилась на две части и заняла два узких прохода между горами на юге. Группа Брюса заняла седловину между горами. Мы установили наблюдательные пункты и перед заходом солнца разместили пулеметы, чтобы прикрыть перевалы. На этом наша основная задача на данном этапе операции была официально выполнена. Теперь нам оставалось только держать талибов в узде и посылать разведданные.
"Я рад, что эта ерунда закончилась", - сказал Брайан.